Я вспомнила липкие руки Ассели на моём теле. Взгляд Эрика за полями для тавлов – сосредоточенный, холодный, прямой.
«Но я видела тебя… я была уверена, что ты умер».
«Я тоже видел… разное. Думаю, это и есть настоящие дьяволы. Но, Иде… Я жив. Ты жива. Мы оба выживем и покинем это место. Но сейчас ты должна мне верить».
Я вдруг поняла, что что-то в его голосе внутри моей головы неуловимо изменилось.
Он устал. Ему приходилось нелегко.
Или Стужа играла со мною?
Я закрыла лицо руками.
«Я не знаю, чему верить».
Он долго молчал, а потом мою левую глазницу дёрнуло, будто болью.
«Я люблю тебя, Иде. Этому ты веришь?»
Я медленно опустила руки.
«Да. Верю».
«Тогда сделай шаг вперёд. Сейчас».
И я послушалась.
Плотная, тугая плёнка легко подалась под руками, расходясь в стороны, как занавес – а потом сомкнулась за моей спиной.
…Я не захлебнулась, не растворилась, не превратилась в пепел.
Я очутилась в Сердце Стужи. Дравт, струившийся по бесчисленным сосудам, пронизывающим его, мерно шумел. Мне казалось, я иду по лесу – самому странному лесу на свете, – полному тайных ручейков, сокрытых в его глубинах.
Я была в коридоре, проделанном – как, для чего – в неведомом багровом материале, с виду твёрдом, как камень, но на ощупь упругом, как плоть. Здесь было тепло, ещё теплее, чем в пещере, и светло, как днём. Дравт в сосудах, пронизывающих стены, звёздно мерцал, отбрасывал во все стороны бесчисленные мягкие отблески.
«Вперёд, Иде. Дальше – налево».
И я пошла туда, куда его голос вёл меня, как делала до того уже сотни раз.