– Я спину повредил, наверное, сильно, да?
– Не очень. Синяки пройдут, боль стихнет. Бард… почему ты жив?
– А ты бы хотела возиться с трупом? – мужчина вскинул мохнатые темные брови.
– Мне говорили, у тебя аллергия на укусы. А ты вон, даже говорить можешь.
– Герда снабдила меня отварами на ближайший год еще до своей смерти. Полный шкаф бутылок, так я каждый раз перед тем, как идти к пчелам, пью его. От опухоли не спасает, конечно, но аллергическую реакцию снимает.
– Представляю, сколько ты ей заплатил, —хохотнула я.
– Да нисколько. Я пообещал молчать о том, кто она, ну а Герда в ответ помогала мне.
– Шантажировал? – возмутилась я.
– Да брось, какой шантаж?
– Как ты узнал, что она… – я все еще не могла произнести это слово вслух, но Бард и так понял, что имею в виду.
– Шарахнула она меня однажды. Поругались мы в лесу, и бабка твоя не сдержалась. Глазюки засияли, волосы встали дыбом, а потом меня ветка олыхи как хлестнула по лицу! Вот тогда мы и договорились, что я молчу, а она меня снабжает лекарствами.
Бард замолчал, но хитрый взгляд от моего лица не отвел. Я же понимала, что лечить мне теперь этого мужика бесплатно, а мед придется купить или обменять на что-нибудь.
– Знаю, о чем ты сейчас думаешь, – все же заговорил шантажист. – Мол, ничего с него не выпросить, а лечить придется?
– Вроде того, – хмыкнула я, не видя смысла лгать. – Дочка просила меда.
– У тебя дочка есть?
– Вероника, ей семь лет.
– Помню тебя саму ребенком, – улыбнулся Бард. – А почему уехала-то?
– Пришлось. Герда настоятельно рекомендовала уехать к отцу ребенка, так что выбора у меня не было.
– Мед я тебе дам, все-таки не чужие люди. А ты поди вспомнишь доброту мою… отваров-то Гердиных мне хватит еще надолго, но рано или поздно закончатся.
– Не переживай, помогу.