Ушли солдаты губернатора, закрылись двери и окна, потушили свечи, сквозь полог над кроватью вновь полился лунный свет, в комнате снова установилась мягкая светотень. Я выбралась из постели и негромко сказала:
– Благодарю госпожу за спасение, если мне будет дарована еще одна жизнь, то обязательно стану в ней вам коровой или лошадью!
Сказав это, я хотела сразу выйти. Но супруга уездного ухватила меня за рукав. В сумраке ее глаза поблескивали, и я почуяла исходящий от ее тела тонкий аромат кассии. Я вспомнила про дерево во дворике. На Праздник Середины осени над осыпанной золотом кассией витает точно такой же приятный запах. Должно быть, именно там супруга уездного пьет вино и любуется луной. Я хоть и не могла вместе с любимым любоваться луной, но и у меня было ощущение тайного свидания в управе, вдали от всех сложившихся обстоятельств. Все вокруг утверждали, что именно мой батюшка нарушил всеобщую великую безмятежность. Я же полагаю, что все же немцы оказались слишком бесчинными в своем произволе. Вспомнилось, как трогательно и печально выглядел отец, от чего грустные думы переполнили сердце. Эх, отец, старикан ты несчастный, совсем умом двинулся! Чтобы спасти тебя, дочка все ноги оттоптала. Чтобы вызволить тебя, нищие день и ночь хлопотали. Для твоего спасения Сяо Шаньцзы целых три зуба себе выбил, всю грудь измазал себе кровью. Для твоего спасения Чжу Восьмой лично взялся за дело. Чтобы выручить тебя, столько нищих пожертвовали своей жизнью. Столько усилий потрачено, чтобы тайно подменить тебя и вызволить из камеры смертников, казалось, что все уже подходило к развязке… Но надо было тебе во что бы то ни стало бестолково раскрыть рот и заорать…
– Сейчас тебе нельзя уходить, – прервала мои путаные мысли супруга уездного. Слышно было, что в переднем дворе ничего еще не успокоилось, оттуда то и дело доносились крики солдат.
Уездный отправился дежурить на ночь в судебный зал, то был приказ Юань Шикая. Да как я могла все позабыть, что едва избежала опасности, исходившей от прорвавшихся в покои солдат. Госпожа встала и закрыла дверь. В свете оплывшей кровавыми слезами свечи я увидела ее покрасневшее то ли от волнения, то ли от гнева лицо. Послышался ее ледяной голос:
– Ваше превосходительство, я тут решила вместо вас завести себе любовницу!
Уездный глянул за окно, торопливо подошел к кровати, откинул одеяло, увидел меня и резво накинул одеяло обратно мне на лицо. Я услышала его негромкий голос:
– Супруга, ты же знаешь свой долг. Забудем прежние раздоры. Кто ты, как не самая великая из женщин? Цянь Дин тебе бесконечно признателен.
– Ну так что, отпустить ее или оставить?
– На ваше усмотрение.
Снаружи раздался чей-то крик, и Цянь Дин быстро вышел. Со стороны могло показаться, что он спешил по делам службы, но на самом деле хотел избежать очередной неловкой ситуации. Такие развороты нередко случаются в театре, так что я все сразу поняла. Супруга уездного задула свечу и впустила в комнату лунный свет.
Я растерянно уселась на табуретку в углу. Во рту пересохло, глотка горела. Супруга уездного, словно в ту вселился дух небожительницы, сразу поняла, что я мучаюсь от жажды, собственноручно налила в чашку холодного чая и подала ее мне. Немного поколебавшись, чашу я приняла и, выпив до дна, поблагодарила:
– Спасибо, госпожа.
– Не думала, что ты к тому же талантливая и смелая воительница! – насмешливо проговорила супруга уездного.
Я ничего не ответила.
– Тебе в этом году сколько лет?
– Докладываю госпоже: простолюдинке сейчас двадцать четыре года.
– Слышала, ты уже беременна?
– Простолюдинка молода и невежественна. Если я как-либо обижаю этим госпожу, то надеюсь, что вы проявите ко мне снисхождение. Как гласит пословица, человек высокого положения не видит вины человека простого, а душа первого человека среди первых лиц должна быть широка, как море.
– А ты за словом в карман не лезешь, – супруга уездного говорила абсолютно серьезно. – Можешь поручиться, что ребенок у тебя от барина?
ebooksa