CPGS 7855–7859; ИАБ IV, 1432–1450.
Krumbach er K.
Bardenhewer O.
Paris, 1905. P. 64; Idem.
Pargoire J.
Cayre F
Beck H.-G.
Munch en, 1959 (Byzantinisch es Handbuch im Rahmen des Handbuch s der Altertumswissensch aft. XII, 2, 1). S. 359, 452.
Анонимное догматическое толкование на Иисусову молитву
Ниже публикуется русский перевод анонимного византийского комментария к Иисусовой молитве. Формула молитвы в этом толковании (VII-VIII вв.) несколько отличается от употребительной ныне («Боже наш» вместо «Сыне Божий»[218]; «помилуй нас» вместо «помилуй меня»; отсутствует также позднейший эпитет «грешного»)[219]. В толковании же свт. Марка Эфесского (XV в.), помещённом в настоящем сборнике ещё ниже и составленном на основании одной из версий анонимного комментария, молитва имеет уже привычный для нас вид.
Анонимный комментарий был издан Р. Синкевичем в 1987 г. в трёх вариантах, из которых первый[220] является полным, а два других — более краткими. По мнению публикатора, исходным является пространное толкование («the longer version is most likely prior to the shorter»[221]), поскольку сокращение представляется вполне естественным после того, как детали ушедших в историю догматических споров были сочтены излишними. (Фрагменты Commentary of Jesus Prayer = = CJP 1, отсутствующие в CJP 2 и 3, выделены в переводе
Ввиду того, что краткие редакции (CJP 2, CJP 3) не добавляют к содержанию ничего нового, а только сокращают его, мы публикуем перевод лишь пространной редакции толкования Иисусовой молитвы (CJP 1), с помощью шрифтовых выделений (см. выше) и сносок предоставляя, тем не менее, возможность судить и о второй редакции, непосредственно использованной свт. Марком Эфесским.
Особо следует коснуться вопроса о датировке анонимного толкования к Иисусовой молитве.
В 1997 г. в комментариях к труду протопресвитера Иоанна Мейендорфа В. М. Лурье предложил пере датировать анонимное толкование VI веком[223]. Статья, в которой представлена более по дробная аргументация (с более точной датировкой периодом 484–553 гг.), была издана лишь недавно[224]. Согласно В. М. Лурье, ключевым для датировки и объяснения возникновения текста комментария и соответствующей формулы Иисусовой молитвы (со словами «Боже наш»)[225] служит упоминание о Петре Валяльщике. По мнению учёного, это имя было в «прототипе» комментария, а сам текст молитвы (как и гимн «Единородный Сыне») появился в качестве православного ответа на монофизитское христологическое Трисвятое («Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, распятый за нас, помилуй нас»), введённое в употребление антиохийским патриархом Петром Валяльщиком в 484 г. Лурье сближает также с Трисвятым слова Иисусовой молитвы «Боже наш» (а не «Сыне Божий») и «помилуй нас» (а не «помилуй мя»).
Однако при более подробном анализе выясняется, что гипотеза В. М. Лурье о происхождении комментария в V-VI вв. держится на довольно зыбких основаниях, каковых можно выделить два: признание, вслед за Р. Синкевичем, приоритета CJP 1 и отождествление имени Πέτρον τὸν δειλόν (ABD: δεινόν CE) с Петром Гнафеем (Валяльщиком).
Начнём с первого тезиса. Как мы видели, аргументация Р. Синкевича является чисто гипотетической. Можно с равным успехом предложить и обратное объяснение. Автору комментария было важно проследить именно логику четырёх ересей: одна природа Богочеловека, божественная или человеческая, или две природы, раздельные или слитные. Имена же (равно как и дополнительные «детали» ересей) могли быть добавлены позднее, притом либо те, которые были памятны или важны для данного исторического периода, либо оставшиеся в памяти потомков как «знаковые». Так, для первой половины VI в. более актуальной фигурой был Петр Гнафей, для второй половины VII в. — монофелиты или моноэнергиты, для более позднего периода (текст
Идентификация Πέτρον τὸν δειλόν δεινόν с Петром Кнафевсом (Гнафеем, т. е. Валяльщиком) была предложена Р. Синкевичем в следующих осторожных выражениях: «Peter the Terrible (presumably, Peter the Fuller)»[226]. Никакой конкретной аргументации ни Р. Синкевичем, ни В. М. Лурье выдвинуто не было. Можно лишь догадываться, что Р. Синкевич опирался в таком отождествлении на толкование свт. Марка Эфесского, где имя Петра Валяльщика, однако, фигурирует лишь в схеме и без каких бы то ни было эпитетов[227]. Между тем в доступных нам текстах[228] Пётр Валяльщик не называется Петром Трусливым («ужасным, жалким, искусным» — и т. п. варианты перевода), так что подобная идентификация нуждается в серьёзных доказательствах. Кроме того, ещё целый ряд соображений мешает отождествлению Петра Трусливого с Петром Валяльщиком. Во-первых, в CJP 1 при добавлении имён Евтихия и Диоскора присоединена также фраза о «прилагающих страдания божеству», которая вполне может относиться к Петру Валяльщику и последующим теопасхитским спорам. В таком случае непонятно, зачем через один абзац при переходе к новой ереси автору толкования надо снова возвращаться к уже «пройденному» этапу[229]. Во-вторых, последний перечень имён в CJP 1 строго соответствует спискам еретиков, принятым на Римском 680 г. и Вселенском Шестом 681 г. Соборах (с опущением Кира Александрийского, Павла и некоторых других еретиков, но с сохранением последовательности перечисления)[230]. Группа еретиков составляет одно несомненное целое (ср. заключение «и всех с ними») и связывается с конкретной ересью монофелитов и моноэнергитов. Эпитет же «Трусливый» мог быть добавлен автором дополнения на основании каких-то личных сведений или отношения в обществе к этому персонажу[231] (данный вопрос нуждается в дальнейшем исследовании). Во всяком случае, при прочих равных условиях идентификация с Петром Константинопольским (VII в.) выглядит в данном контексте много предпочтительнее и логичнее, чем с Петром Валяльщиком (V-VI вв.).
Таким образом, мы не имеем серьёзных оснований для передатировки толкования исключительно VI в. Вариант CJP 1 несомненно датируется концом VII — началом VIII в. Краткий вариант (без имён и «деталей» ересей), если предположить его первичность, можно считать составленным в VII в. и даже в VI в. — до появления интерполированной версии с именем Петра Валяльщика[232] (отражённой в схеме в позднейшем толковании Марка Эфесского) и в зависимости от того, сколь долго имя Петра могло оставаться «знаковым» или актуальным. Датировка толкования временем после VIII в., в принципе возможная (до 1105 г. — времени рукописи Oxon. Bodl. Baroc. gr. 15 варианта CJP 2)[233], представляется все же маловероятной. Тем самым мы остаёмся, по-видимому, в рамках VII-VIII вв., с возможным опущением нижней планки до VI в., и оснований для более точной и однозначной датировки первой половиной VI в. не имеем, пока не будут доказаны тождество Петра Трусливого с Петром Валяльщиком и невозможность приложения данного эпитета к константинопольскому патриарху Петру[234].
Русский перевод анонимного толкования сделан В. Г. Патриным[235] под редакцией А. Г. Дунаева, комментарии (за исключением указаний на разночтения) составлены В. Г. Патриным.
Анонимное догматическое толкование на молитву «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь»