Я словно трезвею, сунув голову под струю ледяной воды. Что она только что сказала?
– Познакомься, – с улыбкой продолжает эта буйнопомешанная, – это Франтишка. Она хочет тебе что‑то сказать.
Не веря своим глазам, я наблюдаю, как Франтишка застенчиво подбирается к Саре и кладет той руки на плечи. Они почти одного роста. Франтишка прижимается своим лбом к Сариному и певуче произносит:
– Бедное, бедное маленькое деревце… Ты совсем без корней, да?
Сара порывисто обнимает Франтишку в ответ и разражается рыданиями, которые, видимо, сдерживала очень долго. А я совершенно перестаю понимать, что происходит в этой психушке на выгуле.
Наша лунатичка что‑то шепчет Саре уже на ухо, а та только кивает. Видимо, одна я здесь не умею разговаривать с людьми.
Юлька снова и с завидной уверенностью в голосе вклинивается в трогательный диалог экзальтированных дев:
– Твой отец ведь имеет друзей в этом… в этом квартале? Раз он хороший человек, у него должны быть верные друзья здесь. Попроси помощи у них – люди становятся стократ сильнее, когда они объединяются ради благой цели.
Что за бред она несет?! Сказок перечитала, мозг пеной изошел?! Даже малявка Сара должна понимать, что это…
– А ведь это идея! Мы соберемся большой толпой и пойдем его освобождать!
О нет! Нет, нет и нет!
– Сара, не надо этого делать, – пытаюсь достучаться до нее. – Так у твоих родных будут проблемы с законом.
Малявка разворачивается прямо в кольце рук Франтишки и сверкает на меня злобно глазами:
– Этот закон – неправильный.
И бегом направляется в сторону торговой площади. Там немноголюдно, но Сара, кажется, знает, куда идти. Издали нам видно, как она обращается к какому‑то мужчине с длинными завитыми прядями у висков. Тот на миг кладет ей ладонь на макушку, но тут же разворачивается и идет прочь. Тогда она недолго ищет кого‑то глазами и подходит к следующему. И тоже говорит с ним. Житель штетла качает головой. Видимо, она пытается достучаться до друзей своего отца, но они или не понимают ее, или не хотят понимать.
У нее ничего не выйдет.
Сара мечется по крохотной рыночной площади, не встречая ни капли сочувствия. Что ж, это не худшее, что могло случиться. Лучше равнодушие, чем злоба; лучше тишина, чем крики ненависти. Разочарование рано или поздно добирается до каждого юного сердца.
Моя малявка сутулится и сжимает кулачки.
Но тут происходит то, чего нельзя было ожидать: Сара неловко вскарабкивается на край покосившегося колодца в центре рыночной площади и звонко обращается к торговцам, лавочникам и всем, до кого может докричаться утром буднего дня. Люди тянутся к Саре, но только чтобы снять ее оттуда, чтобы девочка не оскользнулась и не ухнула вниз, в ледяной мрак колодца, не проломила дурную голову.
– Что ты натворила?! – напускаюсь на Юльку. Та спокойно поправляет шапку на Франтишке, чтобы не сползала на глаза.