Спаси меня от холода ночи

– Мы видели. – Только сейчас пальцы Нилла смыкаются на моих. – Тебе понравилось?

– Да! – неожиданно отзывается Эмми. – Она могла бы быть нашей домашней овечкой, если бы мы тут жили.

– Отличная идея, Эмми! – присоединяюсь я. – Но тогда нашей овечке понадобится имя. Как же ее будут звать?

Девочка задумывается.

– Эльза.

– Эльза – хорошее имя, – хвалю я, поскольку выжидательный взгляд Эмми прикован ко мне. На краткий миг она словно проверяет, правду ли я ей сказала, а потом поворачивается и продолжает свой путь по дорожке.

– А это не слишком рискованно – притворяться, что овца наша? – Нилл так и не выпустил мою ладонь. Мы в гораздо более медленном темпе следуем за малышкой. – Что, если в субботу она решит забрать ее с собой?

– Думаю, Эмми и так понимает, что это всего лишь игра, – успокаиваю его.

Трудно сказать, кто из нас подстраивается под шаг другого. Наши пальцы давно переплелись сами по себе, и все же эта близость ощущается очень хрупкой. Жесты, прикосновения – как будто мы уже пара, та, которая целуется на кухне в «Брейди» и, держась за руки, идет за Эмми. Однако мой мозг бойкотирует эту гармонию. Потому что еще так много чего не сказано.

Украдкой кошусь взглядом в сторону.

Куртку Нилл не надевал, яркие солнечные лучи обрисовывают линии татуировок у него на руках. Скулы тоже выразительнее выделяются на лице из-за света. Не понятно, то ли он наблюдает за Эмми, с раскинутыми руками и развевающимися волосами сбегающей вниз по склону, то ли его мысли в эту минуту устремлены в никуда. У меня внутри разрастается теплое тоскливое чувство, пока я, уже не таясь, рассматриваю его красивый профиль, острую линию подбородка и прямой нос. А когда темно-карие глаза встречаются с моими, не отвожу взгляд.

Вдруг Нилл останавливается. Отпускает мою руку, но лишь для того, чтобы взять в ладони мое лицо, провести по щекам большими пальцами и наклониться ко мне. Он прикрывает глаза, и это последнее, что я вижу, прежде чем закрываю свои. А последнее, что проносится у меня в голове – это что у Кэйраха действительно своя, особенная магия.

То, что стою на крохотном островке посреди моря и целую этого прекрасного мужчину, внимательного, непредсказуемого и все равно такого притягательного, заставляет меня желать, чтобы в этот момент я могла делать куда больше, чем просто его целовать, просто обвивать руками его шею, просто чувствовать, как он привлекает меня ближе. Когда наши губы соприкасаются, я хочу шептать слова ему на ухо, когда его ладони гладят мою спину, я хочу доверить ему все тайны, а когда он меня обнимает, когда его рука скользит по моей шее и запутывается в волосах, я хочу плакать и говорить, надеясь при этом не пробудить в нем ни жалости, ни ужаса, ни ярости, а только… тихое принятие. Кивок. Бесконечные объятия.

Обеими руками я провожу по его груди, по плоскому мускулистому животу, и как раз в ту секунду, когда собиралась запустить их ему под футболку, я вспоминаю, где мы находимся… и что мы не одни.

Я отстраняюсь и ищу глазами Эмми. Она стоит вдалеке, с открытым ртом уставившись на нас. Нилл прочищает горло, мечущийся взгляд выдает, что ему, как и мне, необходимо прийти в себя.

Блин. Как мы позволили себе так увлечься?

Беспомощно приподнимаю руку, чтобы помахать Эмми, но тут же ее опускаю, когда девочка внезапно разворачивается. Короткими решительными шагами она уносится к ближайшему холму и исчезает за его вершиной, когда мы с Ниллом тоже двигаемся с места.

Никто из нас не выкрикивает ее имени, словно мы молча приняли решение поддерживать нормальную обстановку. Нет никаких причин для панических воплей только из-за того, маленький ребенок на острове пропал из нашего поля зрения. Скалы слишком далеко отсюда, чтобы Эмми успела до них добраться, прежде чем мы ее поймаем. Тем не менее мы поднимаемся на возвышенность, за которой скрылась девочка с такой скоростью, что она сама по себе намекает, насколько мы волнуемся, как увиденное может отразиться на малышке.

Не знаю, что я ожидала увидеть, когда нам наконец открылся обзор на лежащую за холмом низину, но уж точно не Эмми, забравшуюся на плоский камень, где она теперь сидит рядом с Нобсом и смотрит на нас.

Заметно медленнее мы идем по короткой, спутанной траве, я делаю небольшой крюк, обходя крупный валун, и расстояние между мной и Ниллом увеличивается. Он улыбается, что выглядит не особенно убедительно, и я готова поспорить, что мужчина тоже готов дать себе подзатыльник за то, что мы ни о чем не подумали, не подумали об Эмми.