– Эй, – произносит Нилл и останавливается на небольшом отдалении от дочери.
А я невольно вспоминаю, как полчаса назад сама Эмми застыла на таком же почтительном расстоянии от Эльзы, и вопреки волнению еле сдерживаю смешок. Малышка наверняка не станет кусаться, во всяком случае, я надеюсь…
– Мою маму зовут Кара, – небрежно говорит Эмми, не обращаясь ни к кому конкретно.
Между нами воцаряется тишина. Слышны лишь ветер и волны. Все живые существа на острове словно затаили дыхание.
Затем девочка соскальзывает с камня и проходит мимо нас, направляясь к маяку.
Нобс так и лежит забытый, и Нилл смотрит на меня, подбирая потрепанного плюшевого зайца. Как же одиноко, наверное, чувствует себя сейчас девочка, как невообразимо одиноко, что даже Нобс уже не может служить ей голосом?
Ни слова. Ни Нилл, ни я не обмениваемся друг с другом ни единым словом, даже когда подходим к маяку, где, сидя на пороге перед дверью, нас дожидается Эмми. Взглянув на Нобса в руке у отца, она не пытается его забрать. Только когда мы снимаем обувь и куртки и поднимаемся в гостиную, прошмыгнув мимо, она хватает Нобса, которого Нилл положил на подушку в нише, и вместе с зайцем бежит по лестнице в спальню.
Мы на какой-то момент останавливаемся в нерешительности.
– Начну-ка я готовить ужин, – в результате говорит он, а я с облегчением киваю. Прежде чем озвучивать какой-нибудь из роящихся у меня в голове вопросов, надо сначала самой их обдумать.
Кара? Выходит, мать Эмми зовут Кара? И где Кара сейчас? Вы с Карой еще в каком-то смысле вместе, она ждет тебя в Гленбее, а вот это все, видимо, номер в стиле «нам нужно побыть на расстоянии друг от друга»? И почему Эмми живет с тобой, а не с этой Карой, почему, чтоб тебя, твоя дочь не разговаривает и не смеется? И какую роль в этом играю я?
Сажусь на место, которое только что освободил Нобс, придвигаюсь ближе к окну и подтаскиваю к себе одну из подушек, чтобы прижать к животу.
Как же легко можно выдумать себе отговорки для чего угодно. Как идеально можно не обращать ни на что внимания и задвигать все на задний план, чтобы получить шанс в какой-то степени свободно, рука в руке прогуливаться по острову с мужчиной, целовать его, разрешать себе думать о нем с трепещущим сердцем.
И тут должна была появиться маленькая девочка и дать понять, что в этом сценарии присутствует и вторая женщина, а именно мама Эмми, которую зовут Кара.
Красивое имя.
Где ты, Кара? Что делаешь? Разве тебе не стоило бы воспитывать свою дочь? Разве не все отцы и матери обязаны воспитывать собственных детей? Но ты предпочла заниматься какими-то другими делами, а Нилл… чем-то там страдал на протяжении всех этих лет, вместо того чтобы быть отцом для Эмми.
Мое сердце приоткрывается еще немного, впуская малышку, которая спряталась этажом выше. Я тихо встаю и поднимаюсь по лестнице.
– Эмми?
Она лежит на кровати, отвернувшись лицом к стене.
– Эмми? Можно мне лечь рядом с тобой?
Опять никакого ответа. Я неуверенно прикусываю нижнюю губу. Просто подойду. Если она отшатнется, встану.