Полоснуть не поперек потока, а вдоль него, глубоко вонзив осколок, выпуская наружу окаянную кровь. Но подобные мысли – это безумие, он знал. Убедился на собственном горьком опыте долгими одинокими ночами, когда раны затягивались прямо у него на обожженных слезами глазах, а проклятие в жилах не давало умереть. Заснуть.
Уснуть и не увидеть снов.
Тихо шурша по ступеням, вернулась Мелина. Вошла в дверь, которую оставила незапертой, неся в ухоженной руке золотой поднос. Шурша дамастовыми юбками, словно опавшими листьями, она скользнула в комнату, и когда она ставила на столик между Габриэлем и историком новую бутылку моне, угодник уловил тепло ее тела, услышал музыку ее пульса. Затем рабыня опустилась на колени и, склонив голову, протянула руки ладонями кверху, точно жрица перед статуей старого бога, и Жан-Франсуа принял у нее новый флакон чернил.
–
– Желаете еще чего-нибудь, хозяин?
Вампир длинным острым ногтем очень и очень нежно провел по ее щеке, и когда он приподнял ей подбородок и посмотрел в глаза, у нее сперло дыхание.
– О, дорогая моя, – пошептал он. – Всегда.
Она приоткрыла рот и, дрожа, вздохнула, но вампир отнял руку от ее лица точно так же, как Бог отнимает благословение.
– Оставь нас.
– Как вам угодно, хозяин.
Рабыня поднялась на дрожащие ноги, сделала книксен и вышла из комнаты. Так двое, убийца и чудовище, снова остались наедине, по разные стороны океана невысказанных слов. Вампир смотрел, как Габриэль заново наполняет бокал – вино было темным, как кровь, заменить которую не смогло бы, – до самых краев. За окном кожистые крылья вспарывали ночное небо, где висели две багровые луны.
– В конце концов мы должны будем туда вернуться, де Леон, – сказал Жан-Франсуа. – К семи столпам, Алому цеху и стенам Перчатки. К мудрому мастеру Сероруку и жестокому серафиму Талону, коварному юному Аарону де Косте и последней вашей совместной охоте. Вас отправили на замерзшие тропы Нордлунда, Угодник. За поразившей Скайфолл хворью стоял старожил из клана Восс. Железносерд неизмеримой силы уже был к востоку от гор Годсенд, тогда как сам Вечный Король пока еще только собирал Несметный легион в Тальгосте. В твоих сокровищницах укрыт секрет, де Леон. Секрет, омытый темнейшей кровью и нашептанный святыми языками. И пока ты еще не совсем упился вином и ничего не забыл, я бы хотел о нем узнать.
– В том-то и беда, вампир. Сколько бы я ни пытался… как бы ни хотел…
Габриэль взглянул на бледное ночное небо, и его руки сжались в кулаки. В ушах зазвенело пение серебряных горнов, а язык защипало от вкуса запретного плода.
– Я ничего не забуду.
Книга пятая
Дорога в ад
И покраснело небо, аки сердцекровь, и разразил его гром, и пролился дождь подобно слезам всего крылатого воинства падшего. Жрецы богов ложных и заветов нарушенных, по числу перстов на пылающей деснице адовой, изумились зело. Спаситель же воздел очи к престолу Отца своего Вседержителя, и сердце его уязвило кости мира сего превелико, и глас его уподобился грому, когда он воззвал: «В крови этой да обрящут они жизнь вечную».
I. Наивысшая истина
– Твою сестренку зовут… Селин, но ты называешь ее иначе.
ebooksa