Империя вампиров

Однако день ото дня он становился только мрачнее.

Ночью накануне прибытия мы остановились в пещере в восточном склоне Рафаила. Наши сосья сгрудились у входа, и снежные хлопья липли к их мохнатым шкурам. По пути Талон обучал нас с Аароном премудростям защиты разума, и хотя мне претило, что серафим копается у меня в мозгу, я знал: вампиры клана Восс умеют читать мысли слабых. Поэтому пусть лучше в них лезет Талон, чем один из Воссов, ведь первый укрепит мой разум, второй – разорит его.

Покончив на сегодня с уроками, серафим протянул руки к огню.

– Великий Спаситель, от такого мороза кровь в жилах стынет.

Потирая саднящий лоб, я глянул в сторону севера.

– И реки в руслах тоже.

Аарон посмотрел на меня и кивнул. Может, мы с ним и были не в ладах, как лед и пламя, но насчет этой угрозы мнение разделяли.

– Скоро Вечный Король выступит из Тальгоста.

– Возможно, – проворчал Серорук. – Но не наверняка. Терпения у древних вампиров в избытке. Фабьен Восс выступит, когда будет готов.

– Мы мало что делаем, – хмуро произнес Аарон. – Гоняемся за тенями и призраками.

– Старожил крови Восс не просто так перевалил через хребет Годсенд, де Косте, – прорычал Талон. – Остановив Лункуа, мы не дадим ей исполнить свою роль в планах Фабьена.

Мы молча уставились в огонь. Умом я понимал, что надо проявить не меньшее терпение, чем наша добыча, но, как и де Косте, чувствовал, что за Марианной Лункуа мы гоняемся уже целую вечность. Над Нордлундом, словно топор палача, нависла угроза вторжения. Армия императора разделилась на два гарнизона и стояла в фортах – Авинбурге, на севере, и Шаринфеле, на юге, – а мы так до сих пор и не знали, куда придется удар.

– Благая Дева-Матерь, – прорычал я. – Это место холодное, как сиськи болотной ведьмы.

Глаза серафима Талона сверкнули под черными дугами бровей. Пригладив длинные усы, он порылся в седельной сумке и достал из нее серебряную флягу. Сделав из нее большой глоток, протянул мне. Я даже со своего места уловил запах водки.

– Merci, но нет, серафим.

– Ну же, слабокровка. – Талон ткнул мне флягой в лицо. – Отвергая щедрость, наживаешь врага. Так говорит Господь, а в Писании не сказано, что пить грешно.

– Дело не в грехе, серафим. Просто неохота идти по стопам отчима. Пьяный, он сущий дьявол.

– Хмф. – Аарон потянулся за флягой. – И мой тоже.

Моргнув, я воззрился на то, как де Косте прикладывается к фляге и делает длинный неспешный глоток. Наш барчук всегда говорил лишь о матери, и ни разу – о мужчине, что его вырастил.

– Мой отчим был солдатом, – признался Серорук. – Любил выпивку. Помню, как-то вечером он в стельку напился и потерял ключ от дома. Так что когда наконец добрел до двери, то влез в окно и забрался в кровать, в которой, как он думал, спала мама. Оказалось, он влез в дом магистрата и улегся с его женой.