Империя вампиров

22
18
20
22
24
26
28
30

Над костром зазвучал смех, и даже Серорук изобразил тень улыбки.

– Магистрат не обрадовался.

– О, а как насчет его жены, наставник? – спросил я.

Серорук невозмутимо посмотрел на меня.

– Это ты у нее спроси, малец.

Я снова засмеялся и поплевал на оселок, которым точил Львиный Коготь.

– Когда я был мальчишкой, мама однажды пресытилась пьянством отчима и спрятала его одежду, чтобы он не смог пойти в таверну. А он все равно ушел – обрядившись в платье, которое она надевала на службу в церковь. Гордый, как лорд, прошествовал по улице в ее лучшем церковном наряде. Оно было белое, в голубой цветочек.

– Какая прелесть, – кивнул Серорук.

– Лодыжки у него были что надо, – неохотно признал я.

Серафим Талон сделал еще один большой глоток из фляги и вернул ее Аарону.

– Помнишь ту охоту в Бофоре, Серорук?

– Со стариком Янником? Как такое забыть.

Я навострил уши. Брата Янника, уже сломленного, предали Красному обряду в моей первый же вечер в Сан-Мишоне, но истории о ветеранах, рассказы об ужасах, славе и крови мне слушать нравилось.

– Вы вдвоем охотились? – спросил я, переводя взгляд с одного на другого.

– Я же не всегда был серафимом в Ордене, дерьмокровка, – проворчал Талон. – Я свою эгиду получил, пока тебя еще мотало головастиком в мошонке твоего безбожного папаши.

– Это было много лет назад, Львенок, – сказал Серорук. – Я тогда еще только дал обет. Несколько месяцев в доках Бофора рыскал закатный плясун. Старый аббат Дулэн отправил нас троих туда, чтобы мы положили праведный конец его бесчинствам.

Талон кивнул.

– Чем чаще принимаешь облик зверя, тем заметнее становится его метка. Нам попалась матерая сволочь, жуткий волкорожденный. Даже в шкуре человека у него были волчьи глаза, волчий хвост, волчьи лапы. Он приманивал уличных девок обещанием денег, заводил их в тень и там потрошил, аки агнцев. Ловили мы его на живца. Вытянули соломинки, и вот старик Янник, в парике и платье с вырезом на спине, благоухая шлюшьими духами, ходит туда-сюда по сраной пристани. Ни дать ни взять – дешевая потаскуха.

Серорук покачал головой.

– Я таких красивых ног у мужчин больше не видел.