Она изобразила милую коварную улыбочку. Затем развернулась и легко, будто сбросив бремя с плеч, подошла к окну. Взглянула на бледный рассвет, на вытертую кожу пальто, в которое куталась.
– Знаешь, это твое пальтишко внушает определенную долю страха окружающим и всякое такое, но до отъезда мне надо бы разжиться собственным. То, что ты такой, высокий, мрачный и расписной, идет тебе на пользу, но ты в одной этой своей блузе, небось, жопу отморозил уже. К тому же на севере будет холодно, как у снежного человека в мошонке.
– Диор…
– Прошу простить. – Она с улыбкой убрала локон за ухо. – Знаю, порой я трещу без умолку. Ты вроде тоже о чем-то сказать хотел?..
Я закусил губу, царапнув высохшую кожу клыками.
– Когда отдохнем, н-нам надо будет в крепость. Поговорить с капитаном.
– О пути в Сан-Мишон?
– О том, чтобы набрать тебе солдат в эскорт для дороги туда.
– Ты хотел сказать нам?
– Я хотел сказать, что в такой большой крепости наверняка обретаются офицеры, с которыми я служил во время оссвейской кампании. Замолвлю за тебя словечко. Подберу крутых вояк, чтобы приглядели за тобой. Крепкого коня, немного…
– Погоди… – Она сурово уставилась на меня. Весь ее мир замер. – Ты меня покидаешь?
– Не в одиночестве же, – напомнил я. – Это надежные люди. Ветераны. Она проводят тебя до…
– Ты меня бросаешь.
Я стиснул зубы и уронил голову. Я ведь не за этим сюда прибыл. Не ради того, чтобы нянчиться с этой девицей, покинул я дом. Меня ждала семья, за мной числился должок – черный, как грех, и красный, как кровь. Плевать на Диорово наследие, это дело – не мое. Я не был верующим, праведником. Пророчества – для дураков и фанатиков, а после всего, что Бог со мной сотворил, меня Он для охраны своей плоти и крови выбрал бы в последнюю очередь.
Мне нужно было о своей дочери думать.
И все же взгляд Диор пронзил меня в самое сердце. В нем было столько боли, что я не выдержал и отвернулся. По ее щеке скатилась слеза; мы столько страданий вынесли и крови пролили, а я еще ни разу не видел ее плачущей. Скривившись, Диор опустила взгляд на покрытые шрамами ладони и вздохнула.
– Сука, так и знала…
Дверь вырвало из стены и швырнуло на пол. Я вскочил на ноги, а в комнату уже ворвался десяток солдат в алых табардах и с дубинами в руках. Я в отчаянном рывке бросился к Пьющей Пепел, стоявшей у стенки, но меня по-прежнему нещадно терзала жажда, и в мышцах не было сил сопротивляться четверым подонкам, что навалились на меня.
– Прочь! – вопила Диор. – Отпустите!
Раздался хруст и утробный визг, сообщившие о том, что чья-то промежность познакомилась с сапогом Диор. Я ударил наотмашь локтем и явно свернул кому-то челюсть. Но удары дубинками сыпались на меня градом, и сквозь глухие звуки я расслышал шаги. Кто-то остановился прямо передо мной, и я сощурился сквозь кровавую дымку в глазах на сапоги с высокими каблуками и голенищами, оплетенные полосками кожи с шипами. Поднял голову, чтобы разглядеть владельца…
ebooksa