Паучье княжество

Маришка скривилась. Володя собирался пожертвовать драгоценным временем, их жизнями, возможно, чтобы… принести революционерам пользу?

Настя вдруг расхохоталась. Так неожиданно и громко, что с мгновение никто был не в силах что-либо вымолвить.

– У-у-у-умалишённые! Умалишённые!

Настин смех – обыкновенно лёгкий, звонкий и заразительный – сейчас был отрывистым и грудным. Хриплым, как у душевнобольной старухи, что, бывало, прохаживалась вдоль приютского забора и таращилась на сирот бельмастыми зенками. И от этого рваного звука шея Маришки покрылась гусиной кожей.

– Довольно. – Володя, отмерев первым, прикрыв глаза, поднялся на ноги. Кровать протестующе скрипнула. – Думаю, у нас не так много времени. Так что начинать следует прямо сейчас. Не смей никого будить, – велел он Маришке, едва удерживая нарочито безразличное выражение на лице. – И постарайся… угомонить её.

Приютская скосила глаза на подругу. Хохот той оборвался так же быстро, как и начался. Теперь Настя стояла неподвижно. Бледная и растрёпанная, пребывающая, судя по всему, где-то совсем далеко.

«Проклятый дом…»

Кивком головы Володя велел Александру следовать за собой. Так не сказав больше ни слова, он направился к выходу из спальни. И Ковальчик не оставалось ничего лучше, чем молча провожать их спины взглядом.

Этой ночью они снова останутся здесь.

«Просто великолепно». – Ковальчик покосилась на Настю. Уж уговорить её бежать сейчас было, очевидно, теперь задачей ещё более невыполнимой, чем прежде.

Маришка вздохнула.

Когда дверь за приютскими бесшумно закрылась, Маришка подошла к подружке, взяла под руку и повела к кровати. А та и не думала сопротивляться.

– Давай-ка ты просто проспишься. – Ковальчик усадила её на постель.

Настя ничего не ответила. Юркнув под одеяло, она сразу же отвернулась к стене.

Приютская с мгновение разглядывала её застывшую фигуру. Плохенькое одеяло не скрывало подружкиной худобы.

– Ты в порядке? – наконец неуверенно и без должного интереса в голосе поинтересовалась Маришка.

Но Настя ей, конечно, ничего не ответила.

«Ну и Нечестивый с тобой!» – устало подумала Ковальчик.

Она воротилась к собственной постели. Настино поведение её уже по-настоящему раздражало. Жалобно скрипнула под Маришкиным малым весом кровать. Казалось, мебель здесь такая старая, что ещё немного – и рассыплется трухой.

Приютская улеглась на живот и уткнулась лицом в подушку. Уснуть ей вряд ли удастся – тоска, приглушённая переживаниями, вернулась, а голова была готова лопнуть от переполнявших мыслей. Но так хотелось хотя бы попытаться. Им нужно набраться сил. Им нужно сопротивляться. Им нужно доказать Всевышним свою преданность.