Дадо был неверным. И за это «Всевышние его и покарали» – вот что однажды сморозила Маришка Ковальчик. Им было лет по одиннадцать, и Володя как следует её отлупил. Ему тогда часто казалось, что у маленькой красивенькой гадюки слишком длинный язык. Да совсем нет мозгов. Растворились в нелепых выдумках.
Володя убегал из приюта «на заработки» – залезал в спящие дома, брал, что плохо лежит. Делал это, скорее, чтобы не потерять навыка, чем из-за жажды наживы – в казённом доме ни деньги, ни побрякушки были не нужны. Будь он взрослым, мог бы купить банковскую ячейку и хранить свои богатства там. Но до тех пор почти всё ворованное он либо тайком раздавал приютским – это в своё время помогло ему заручиться авторитетом даже среди самых старших, – либо прятал в раскиданные по всему дому тайники. Но чаще всего Володя просто выбрасывал свою добычу в канаву на обратном пути в сиротский приют.
Долгие годы темнота была его напарницей. Удивительно, сколько всего можно провернуть в отсутствие дневного света.
Володя скользнул в приоткрытую дверь их с Александром комнаты. Алёша, их сосед и приятель, крепко спал – лежал в той же позе, что и час-полтора назад.
Как блаженно неведение…
Приютские разворошили свои кровати – каждый в поиске собственного тайника. Володин был в наволочке подушки – вытянутый тряпичный свёрток он раскатал прямиком на простыне, словно ковровую дорожку перед Императором.
Прощальный отцовский подарок. Его самое большое сокровище.
Ряд инструментов холодно заблестел в свете окна. Володя бережно пробежался кончиками пальцев по крючкам, ножичкам, ключным болванкам и вкруткам. Большинство из этого ему не понадобится. Он сунул за ухо только пару отмычек, остальное вновь аккуратно завернул в ткань и вернул в наволочку.
Дом был старый, значит, и замки не новы. Вскрыть будет несложно.
У Александра тоже имелись отмычки – самодельные, из подручных материалов. Совсем не такие богатые, как у друга. Они хранились в дорожной сумке между стеной и матрасом, и ему пришлось вытряхнуть из неё всё, прежде чем удалось добраться до холщового мешочка.
– Ну… И с чего полагаешь начать? – прошептал Александр, распихав инструменты по карманам, и встревоженно уставился на Володю.
Этот вопрос давно вертелся у него на языке, но приютский одёргивал себя, полагая, что у друга есть план – должен был быть.
Но тот его разочаровал:
– Я ещё не думал об этом.
– Чу-удно.
Александр опустился на кровать. Та скрипнула, и он тут же покосился на спящего соседа. Алёша спал, точно убитый.
Володины затеи редко терпели неудачи, но порой всё же случалось ему и проигрывать. Обыкновенно он был импульсивен, и планы колотил на скорую руку. И несмотря на это, чаще всего приютскому удавалось выпутываться из передряги чистеньким. Помогало природное цыганское волшебство: смесь смекалки и небывалой удачи… Но иной раз, когда последняя всё же предавала Володю, ему приходилось расплачиваться. А вместе с ним, само собой, и Александру.
– Значится, надобно крепко подумать.
Володя задумчиво взвесил на руке воровской нож:
– Все они, должно быть, давно уже спят.
ebooksa