Паучье княжество

Приютский полоснул ножом по лавке.

«Проклятье! Проклятье-проклятье!»

Володя обыкновенно не питал праздных надежд. Едва ли у Александра был хотя бы шанс.

Должно быть, он просто не успел того заметить. В подвале, внизу. Среди десятка изрубленных тел.

Ба-бах!

Металлический грохот снова сотряс кухню. Даже пол, казалось, дрогнул под Володиными ногами.

– Да чтоб тебя! – не выдержал он, резко повернувшись.

Тяжёлый звон всё продолжался. Громкий, неуместный в кухонной тишине. Володя открыл было рот, чтобы отчитать чёртову неуклюжую дуру, но… Глаза наконец метнулись к её лицу. И будь Володя девчонкой, его, наверное, тут же бы вывернуло.

«Знатно её разодрали…» – пронеслось в голове.

Но он сосредоточился на выражении Варвариных глаз, и с его губ не сорвалось ни звука.

Варвара пятилась от стеллажа под мерзкое дребезжание катающейся на полу крышки. И её лицо – та часть, что не была багровой и разодранной, на глазах делалась пепельно-серой.

«Да чтоб вас всех…»

Володя дёрнулся к ней, едва не задев по пути встрявшую меж стеллажей Маришку.

На полке подле кастрюли с вероятно их супом покоился мелкий пустой пузырёк. И Варвара таращилась на него так, будто склянка по меньшей мере была преогромной крысой. Подхватив пузырёк – а он не был пустым, – Володя быстро поднёс его ближе к глазам, бегло изучая этикетку.

«Поцелуй Императрицы» – гласила витиеватая надпись.

Что? Милосердное «снотворное» для неизлечимо больных?

Володя покосился на кастрюлю. Маловато было одного пузырька для такого объёма. Идиоты.

Цыган перевёл раздражённый взгляд на Варвару, закрывшую вдруг – и нельзя было сказать, что Володя был сильно против, – ладонями изувеченное лицо.

– Учитель… говорил правду, – выдавила она.

Володя едва не закатил глаза. Проклятье, да кому какая сейчас была разница?