Паучье княжество

Тёмные коричневые девичьи платья. Такие же мальчишеские рубашки и брюки. Их фигуры мелькали то тут, то там.

И Маришка почти кожей ощущала… исходящее от них счастье. Свободу.

«Спасибо», – хотелось закричать ей.

Но надобно было беречь дыхание.

Они её послушали. Наконец ей поверили. И Маришка чувствовала нутром эту… лёгкость. Прощение. Оттого, что больше не нужно держать на них зла. Зачем? Ведь они… они заблуждались.

Но разве сама она не ошибалась никогда?

Маришка простила их. Всех разом. Вот так. И Варвару даже. И даже… Володю.

Раны от утренней трёпки больше не беспокоили.

Под ногами поскрипывал снег. Было холодно. Пустошь впереди казалась бескрайней.

Но она не была ни страшной, ни тёмной. Всё это приютские оставили позади.

Серое небо отражалось в белеющей под туфлями пороше. Было даже как-то светло здесь, вокруг. Только стыло.

Ветхая приютская обувка быстро вымокла. Пальцам на ногах сделалось больно. От ударов об промёрзшую землю, от покрывающихся коркой чулок.

Она не ведала, сколько же они пробежали прежде, чем на кромке горизонта показались деревья. Воздух обжигал лёгкие, под рёбрами ныло. Темнело в глазах.

А Ковальчик всё равно почему-то казалось, будто ещё чуть-чуть и она сможет… летать!

Голоса вокруг шептали: «Беги же! Беги!» – и Маришка послушно бежала. Мчалась на всей скорости, которую способны были выдать собственные ноги.

И была такой… свободной.

Наконец они замедлились. Но лишь тогда, когда Володя обернулся – и Маришка следом за ним, – а за спиной не видать было уже тёмного силуэта усадьбы. Позади была только пустошь и ничего больше. Не было даже рвано двигающейся фигуры Терентия.

И всё же она оказалась не такой уж огромной – по эту сторону от усадьбы. Эта пустошь. Должно быть, их привезли сюда какой-то другой дорогой.

– Ты погляди, здесь ни одного деревца на столько-то аршин вокруг. – Настя прижимается носом к стеклу омнибуса.

– А вот и неправда, – засмеялась Маришка. – Это-то тогда что?