– Значит, мы взялись за это дельце, чтобы Джона не сцапал международный суд? – уточнил Леланд.
Полковник покачал головой:
– «Взялись» – не совсем точное слово. Мы потянули все ниточки, чтобы японское правительство отказалось от услуг «Юджин и Круппс», а вместо этого поручило задание нам.
– Ясно.
– Если б мы подписали Римский статут, все бы прошло намного проще. Но тогда бы пришлось поручать допросы пленных террористов странам, в которых разрешены пытки, а это тоже морока. И, возможно, пришлось бы закрыть тюрьму в Гуантанамо.
– Короче, наша главная цель – убить Джона Пола?
– Не убить. Захватить. Но ни в коем случае не отдавать в Гаагу или правительству Новой Индии.
Решение принято. Да уж, тому гражданскому из Национального контртеррористического центра и правда не стоит такое слышать.
– Вас, как обычно, сбросят. По завершении миссии вернетесь на базу на беспилотнике.
– На каком именно? – уточнил кто-то.
– Вертолет. Хотя поблизости в качестве поддержки будет курсировать «летающая водоросль». Если запросите, сбросит пару бомб.
– CEEP? – спросил, как всегда, Уильямс. Я почувствовал, как все напряглись.
– Разумеется, – недрогнувшим и холодным голосом ответил полковник. – Будут.
– Да, зря спросил, – ухмыльнулся Уильямс.
Я знал. За десять лет нас почти не посылали на миссии с нулевой вероятностью наткнуться на враждебно настроенных детей. Но мы все равно всякий раз спрашивали. Даже Уильямс не мог удержаться. Да и никто другой из парней в зале.
Все-таки по возможности не хочется убивать детей. Даже когда технология подавила наши чувства по этому поводу.
– По нашим данным, несовершеннолетних в группировке около шестидесяти процентов. С завтрашнего дня пойдете к боевым психологам. Работа через неделю. У меня все.
2
Сам ли я желаю их смерти?
Я увидел в прицел человека. Нажал спусковой крючок – и он упал. Как будто деревянный. Следом сразу вылез еще один. С калашниковым наперевес, он отчаянно пытался меня убить. Но я снова спустил курок, и на землю рухнул еще один.