Принцесса отвела взгляд. И ведь за гибелью императора стоял родной брат… В таких условиях даже неудивительно, что Эден настолько не доверяет людям вокруг. Она бы и сама вряд ли смогла довериться после подобного предательства.
— Тем не менее, это так, — проговорил Нокс. — Давайте вместе подумаем, что можно сделать с осколком чужой магии, который корнями врос в тело Эдена. И как его достать, чтобы при этом не причинить вред его величеству.
— Может, каким-то образом возможно… ограничить его влияние? На то время, пока я буду проводить извлечение.
— С помощью магии имен — вряд ли. Однако я посовещаюсь с целителями. Возможно, у них будет какой-то вариант.
— А темная магия?
Мысль, пришедшая в голову Жени, была абсурдной. Тем не менее, она имела право на существование.
— Темная? — Нокс задумался. — Если вы имеете в виду Коршуна, он не умеет контролировать силу и может убить Эдена вместо того, чтобы помочь исцелить. Причем, совершенно этого не желая.
— А если… если его силу используя я? То есть, Коршун поделится со мной. Из его магии можно будет создать подушку, чтобы осколок заклинания не среагировал на мою силу, и потом вытащить.
— Думаю, стоит хорошенько обдумать саму такую вероятность, — проговорил Шейд. — В любом случае, я благодарен вам, Женевьева. Вы стараетесь помочь, когда все остальные уже опустили руки.
— Это мой долг как целителя, — ответила принцесса. — И как невесты его величества.
А еще ей просто хотелось помочь. Вот так лишить кого-то магии — несправедливо! Этот человек, дядя Эдена, лишил его и силы, и отца. И едва не лишил престола. Да, он уже ответил за свои преступления, но почему сам император вынужден мучиться до сих пор?
Пока же Женевьева вдруг ощутила себя бесконечно усталой. Она прошла на свою половину, вышла на застекленную террасу, устроилась в кресле и смотрела на зеленеющий парк. Так умиротворяюще… Глядя на природу: цветы, деревья, травы, — можно все же поверить, что однажды Рендория сможет стать ее родиной, а супруг, совсем чужой человек, — другом. И все же… Чужой ли? Жени не знала. Она начинала привыкать к императору Эдену с его ледяным взглядом и упрямым характером. Не влюбилась, нет. Наверное, сложно влюбиться в такого человека. Однако хотела бы стать ему другом и соратницей на непростом пути. Получится ли? Женевьева не бралась даже предположить.
— О, ты здесь! — раздался вдруг звонкий голосок, и на террасу скользнула Конфетка.
— Здравствуй, — улыбнулась ей принцесса. — Ты что здесь делаешь?
— Я? — Девочка покрутилась на месте, как юла. — Гуляю. И скрываюсь от гувернантки. У меня опять уроки с этим противным Коршуном!
— Почему противным? — растерялась Жени.
— А разве нет? — насупилась Конфетка. — Он весь такой черный! И глядит на меня сычом. И говорит так… А еще у него магия уже есть!
Женевьева выслушала ряд возмущений и тихонько рассмеялась. Обижать девочку не хотелось, однако ее насупленная мордашка и претензии к Коршуну выглядели очень комично. Жени даже не сомневалась: они подружатся. Конфетке было одиноко во дворце, а Коршун — мальчишка, вроде бы, неплохой. Поладят!
— Леди Конфетка! — послышался громкий голос гувернантки. — Леди Конфетка, где вы?
— Ну вот, опять! — буркнула девчушка и показала невидимой воспитательнице язык. — Скажи, что ты меня не видела, хорошо?