Мейсон постучал пальцами по столу.
— Интересно, — заметил он.
— Правда?
— Правда. Если мы заранее примем как факт, что все три пули выпущены из одного револьвера и, следовательно, одним и тем же человеком, мы можем исключить Лича, потому что он мертв, Матильду Шор, потому что она находилась в больнице, когда совершалось преступление, Джеральда Шора, потому что у него прекрасное алиби на тот же период времени, а также Хелен Кендал и Джерри Темплара. Более того…
— Я сам в состоянии разработать теорию, используя метод исключения, — перебил Трэгг. — Меня интересует ваше заявление о том, что у Джеральда Шора есть алиби.
— Есть.
— Какое?
Мейсон улыбнулся.
— Вы еще не назвали мне время, в которое было совершено преступление, Трэгг.
— Тогда почему вы уверены, что у него есть алиби? — быстро возразил Трэгг.
— Давайте думать, — снова улыбнулся Мейсон. — Человек, проникший в спальню, знал, что миссис Шор там нет, но не знал, что об этом известно Хелен Кендал.
— Откуда такие умозаключения?
— Он попытался обмануть Хелен Кендал, имитируя шаги миссис Шор. Это доказывает, что там находился не Джеральд Шор. Джеральд точно знал: Хелен известно, что ее тети нет в доме.
Трэгг нахмурился. Сразу же становилось ясно, что рассуждения Мейсона оказали на него впечатление и разбили разработанную им самим теорию.
Внезапно послышался голос полицейского, стоявшего в другом конце комнаты:
— Этот японец все внимательно слушает, лейтенант. Превратился в одно большое ухо.
Трэгг раздраженно повернулся.
— Уведите его отсюда, — приказал он.
Комо поклонился.
— Простите, пожалуйста, — с достоинством заявил Комо, — но я не японец. Я кореец. Я не испытываю дружеских чувств к японцам.