Вернувшиеся

А если и сподобишься убежать, она тебя все равно приметит и непременно увяжется следом, и после каждую ночь навещать станет, пока однажды не заберет с собой.

Увидеть за окном огромную старуху с мертвым лицом, тянущую к его шее костлявые руки, – этого маленький Антип страшился больше всего на свете, а потому и близко к камышам и прибрежной высокой траве не подходил.

Когда подрос, понял, что нет на свете никакой лобасты, выдумки все это: мать просто хотела уберечь его – не упал бы в воду, не утонул, запутавшись в водорослях.

Антип думал, что и вовсе позабыл про страшные материны сказки, но сейчас, в эту минуту понял: они всегда жили в его душе. Да к тому же никакие это не россказни, а самая настоящая правда.

Нашла его лобаста, добралась через много лет, явилась-таки.

Уронив ружье на землю, Антип, как зачарованный, смотрел в ужасающее, беспощадное лицо своей смерти. В тот миг, когда сзади к нему приблизилась еще одна кошмарная фигура, он уже точно знал, что обречен, и потому не противился гибели.

Глава шестая

Вязкий молочный туман повис над полумертвой деревней. С веток капали тяжелые капли, все кругом сочилось влагой, и Степану казалось, что он диковинным образом очутился на дне Быстрой.

«Просто рано еще, распогодится», – успокаивал он себя, запрягая лошадь. Дед, который всю ночь не мог заснуть, под утро забылся сном, и Степан не стал его будить.

Ночью они оба прислушивались к тому, что происходило за стенами дома, но так ничего подозрительного и не услышали: ни криков о помощи, ни шагов неведомого существа, ни шорохов за дверью. Ночь прошла спокойно, и, наверное, соседи, Анюта и ее родители, пережив ее, тоже крепко спят.

Степан поглядел в сторону дома своей возлюбленной, понадеявшись, что она почувствует это и выйдет на крыльцо, но туман был густым, как свежие сливки или кисель, – ничего не разглядеть. Звуки тоже гасли, проваливаясь в белое марево, как в раскрытую пасть.

Позже, уже когда отъехал довольно далеко от деревни, Степан подумал, что если и ночью было так же туманно, то они с дедом могли попросту не услышать чего-то, не заметить. Ощутив укол тревоги, Степан велел себе не думать пока об этом.

Главное сейчас – показать себя Егору Кузьмичу с выгодной стороны, пусть поймет, что он, Степан, человек надежный, умелый, старательный. Тогда Егор Кузьмич возьмет его в помощники, и Степан сумеет позаботиться о дедушке и об Анюте.

Сильно волновался, пока ехал. Но прошло все как нельзя лучше. Говорил Егор Кузьмич мало, вместо разговоров испытал будущего работника, и тот справился, показал, что и сила есть в руках, и умение, и сноровка. А чего Степан не знает, сказал Егор Кузьмич, тому, по всему видать, быстро научится.

– Жить-то есть где? – спросил мастер и, получив отрицательный ответ, предложил пожить у него.

– На заднем дворе у меня пристройка есть, сделай там все по своему разумению и живи пока.

Узнав, что есть у Степана дед, которого он бросить не может, Егор Кузьмич не осерчал, не поджал губы, а посмотрел с одобрением.

– Пусть и дед с тобой живет. Но столуются у меня только работники, так что…

Какой там столоваться! Степан не дослушал, принялся благодарить. Главное – крыша над головой. Обратно как на крыльях летел, готов был впереди повозки бежать, быстрее бы до деда хорошие новости донести.

Деревня встретила несчастьем.