Древний человек не боялся энтропии, ведь мир периодически обновлялся при переходе в новый цикл. Любые разрушительные тенденции обнулялись, сходили на «нет», и обновленный мир снова вступал в свои права. Страшным был сам момент перехода, кризис, но не течение времени, как таковое. Возможно, поэтому для древнего человека термодинамической стрелы времени просто не существовало или, вернее, она не имела для него никакого значения. Космологическое время имело циклическую траекторию. А вот природа психологического времени была более сложной.
Осуществляя качание между мирами, человек должен был не только запомнить свое прошлое. Чтобы перейти на новый виток жизни, ему необходимо было сформировать устремление в будущее. Без двух этих разнонаправленных переживаний он бы никогда не смог соединить свою жизнь в непрерывный поток. Просыпаясь утром, древний человек был человеком без прошлого (поскольку не помнил его), но человеком с будущим, так как у него сохранялось стремление заново создать свой мир и идентифицировать себя в нем. Без этого устремления человек просто вернулся бы к досознательному состоянию, из которого вышел. Вечером он становился человеком с прошлым, которое он прожил и запомнил, но без будущего. То, что с ним было ранее, обнулялось (забывалось за ночь), и будущее начиналось с чистого листа. Ночь становилась событием, из-за которого осуществлялся разлом пространства и времени, будущее и прошлое не соединялись в единый поток, а принадлежали к разным реальностям. Поэтому ситуация качания могла породить двойное переживание времени (время, устремленное в будущее, и время, устремленное в прошлое), а значит и двойную стрелу времени. Мы, являясь наследниками этого далекого прошлого, психологически повторяем древние модели восприятия времени. Мысленно мы постоянно либо бродим в прошлом, вспоминая и как бы заново переживая произошедшие когда-то с нами события, либо устремляемся в будущее, стараясь представить его себе, просчитать все, что может с нами случиться. И при этом мы очень редко остаемся в текущем моменте, упускаем его из вида.
Человек преодолел ситуацию «качания» между мирами благодаря развитию механизма памяти, поэтому ему удалось замкнуть свою жизнь в некий цикл. Новый цикл уже не отменяет прошлого. Наоборот, человек всеми усилиями старался сохранить имеющуюся у него память о прошлых событиях. Он стал идентифицировать себя с прошлым и ориентировался на него как на некий образец, парадигму для своей жизни. Все древние бесписьменные культуры были устремлены в прошлое, их главным смыслом было сохранить память о том, что было. С развитием памяти сами циклы стали более длительными, а значит и возможности кризисов идентификации ― более редкими. Суточные циклы стали восприниматься гораздо менее драматично, чем годовые. Затем циклы стали еще более длительными, и опасность гибели мира грозила человеку все реже. А будущее стало рассматриваться как продолжение и результат прошлых событий. Так постепенно в нашем сознании утвердилась термодинамическая стрела времени, в рамках которой оно плавно и без кризисов течет из прошлого, через настоящее, в будущее.
К наступлению эпохи Средневековья, а может быть и частично внутри этой эпохи, космологическая стрела времени постепенно выпрямилась и тоже стала соответствовать термодинамической стреле, где время течет из прошлого в будущее. Однако циклическое восприятие времени прочно закрепилось на уровне наших психологических переживаний. Внутри единого жизненного потока мы выделяем отдельные законченные циклы, такие как детство, юность, зрелость и старость. Мы живем в соответствии с природными циклами и чувствуем свою зависимость от них. А как часто мы «зацикливаемся» на какой-то деятельности, воспроизводим одни и те же шаблоны поведения или мысленно ходим по одному тому же кругу.
Парадоксы пространства и времени
Таким образом, все три рассмотренные выше стрелы времени приобрели одно направление. Однако наивно полагать, что, пройдя столь сложный путь развития, мы просто остались в рамках самого простого представления о времени, согласующегося с особенностями нашего восприятия. Более того, читателю может показаться, что жизнь в рамках термодинамической стрелы времени ― это безрадостное существование в условиях неизбежного приближения к хаосу и смерти. Но это совсем не так. Проживая такую жизнь, можно делать множество интересных открытий, и само по себе проживание в этом течении времени может быть интересным и радостным.
Кроме того, видимое и доступное нашему анализу течение времени задает только видимые истории, или последовательности событий: историю жизни конкретного человека, историю человечества, историю Вселенной. Все эти истории мы видим, изучаем и помним, опираясь на опыт проживания рамках «существования-для-других». Но все эти истории очень напоминают мифы. Мифы, которые создавал древний человек, представляют собой рассказанные кем-то истории, где события следуют одно за другим и образуют определенную логику повествования. Но у мифов, как выяснили антропологи, есть внутренняя структура. Благодаря этой структуре миф содержит в себе скрытый смысл, который как будто закодирован или скрытым образом «вшит» в повествование. В мифе может быть скрыт некий внутренний конфликт, который древний человек бессознательно разрешает с помощью мифа, рассказывая его как историю.
В качестве примера известный антрополог и исследователь мифов К. Леви-Строс приводит миф об Эдипе. Многим знакома эта трагичная история о том, как фиванский царь Эдип по роковому стечению обстоятельств убивает своего отца и женится на своей матери. Но у этого мифа есть некая предыстория и послесловие, имеющие отношение не к самому Элипу, а к его роду. А в скрытой структуре этого мифа «спрятан» конфликт древнего человека в его представлениях о собственном происхождении: либо происхождение человека автохтонное (подобно растению), либо он происходит от союза двух существ (мужского и женского пола). Мы не будем вдаваться в тонкости смыслового анализа мифов. Для нас важно уяснить идею о том, что у мифа, как рассказанной истории, есть скрытая структура и скрытый смысл.
В полной мере структура мифа воспроизводится в наших снах. Неслучайно К. Г. Юнг говорил, что сон ― это индивидуальный миф, а миф ― это коллективное сновидение. Миф всегда воспроизводит различные варианты самоопределения (идентификации) человеком себя в мире. То же самое мы делаем в жизни и во сне, только разными способами. Сон, как и миф, представляет собой снятие напряжения или разрешение внутреннего конфликта, существование которого мы можем даже не осознавать. Пусковой механизм того или иного сна может запустить любое событие, произошедшее в реальной жизни. Сон ― это реакция на это событие, разворачивающаяся в целую историю. Событие в жизни и приснившийся по его мотивам сон существуют в разных реальностях. Миф ― это тоже реакция на некоторое событие, произошедшее вне мифической реальности, но запустившее механизм творения новой реальности.
Теория Большого взрыва ― это очень интересная научная концепция, многое объясняющая в происхождении и последующей эволюции Вселенной, но она тоже ― миф, его научная разновидность, ориентированная на прошлое и на ранние образцы переживания реальности. Тогда сингулярность ― это точка соприкосновения двух реальностей, то есть некий фазовый сдвиг. До Большого взрыва Вселенная находилась в состоянии, не имеющем никакого отношения к ее истории, это было состояние существования в другой реальности. В момент Большого взрыва состояние Вселенной не поддается действию никаких физических законов ― это фазовый сдвиг, переход в новое состояние. Переход от сна к бодрствованию тоже можно сравнить с сингулярностью или фазовым сдвигом. Ведь в царстве снов действуют совсем другие закономерности. То же самое касается нашей жизни. Мы ошибочно полагаем, что механизм творения человеческой жизни запускает физиологическое событие ― зачатие, относящееся к нашей реальности. Жизнь запускается в иной реальности и является реакцией на некоторое событие в этой самой иной реальности. Поговорим об этом более подробно.
Думается, каждому снились сны, подобные одному сну из моего детства. Однажды мне приснилось, что я проспала и опаздываю в школу. Я очень тороплюсь, делаю все быстро, одеваюсь и бегу. Главный смысл сна ― страх и беспокойство по поводу возможного опоздания. Я забегаю в школу в самый последний момент, после чего звенит звонок. Звонок звенит долго и упорно, тут я просыпаюсь и понимаю, что это звонит мой будильник, который меня и разбудил. Каждый, кто видел подобные сны (вне зависимости от их содержания), наверное, удивлялся, как два разных потока длительности (события сна и события реальности) смогли синхронизироваться таким образом, что будильник и школьный звонок зазвенели одновременно. Меня этот вопрос волновал очень долго, пока не нашлась его разгадка. А разгадка оказалась очень проста. Мой сон начал сниться мне тогда, когда зазвенел будильник. Звонок будильника запустил ассоциативную реакцию в мыслительной деятельности. Ассоциации не разворачиваются во времени, они одномоментны. Звонок будильника мгновенно вызвал в моем мозгу набор ассоциаций на тему опоздания. А в процессе просыпания, который длился несколько мгновений, то есть имел определенную длительность, все эти ассоциации сложились в некую логическую цепочку. Здесь ассоциация была очень конкретна, и вызвавшее ее событие тоже было конкретным, поэтому на основе такого сна очень легко проследить, как рождаются сны. Мой сон был простым и представлял собой вариацию на одну тему. Но сны могут быть гораздо более сложными, включать в себя несколько смыслов, и тогда по своей структуре они будут очень напоминать мифы.
Как разворачивается логика сна? В некоторой реальности происходит некоторое событие. В нашем случае ― это звонок будильника. Это событие вызывает ответную реакцию в другой реальности ― в реальности сна. Сны ― это царство ассоциаций. В этом огромном море ― наш мозг, как носитель мыслительной деятельности, выбирает те, которые могут иметь отношение к звуку будильника. Затем этот набор ассоциаций разворачивается в некоторую историю, которую мы потом рассказываем нашим знакомым и близким или просто помним о ней. Для того, чтобы ассоциации сложились в логическую цепочку событий, требуется хотя бы небольшой промежуток времени. И таким промежутком является пробуждение. Часто мы не можем вспомнить сон, потому что по разным причинам происходит резкое пробуждение. В сознании всплывают какие-то обрывочные образы, но они упорно не хотят складываться в рассказ. Возможно, что в данном случае временной лаг между сном и бодрствованием (пробуждение) оказывается слишком коротким, чтобы развернуть наш сон в цепочку, а запоминается только то, что логически выстроено во времени.
И заметьте, что события сна будут разворачиваться в цепочку в обратной последовательности ― от звонка будильника (то есть школьного звонка во сне к собиранию в школу и, наконец, к пробуждению во сне). Это ― путь от будущего к прошлому. А видеть сон мы будем уже в привычном для нас направлении ― от прошлого к будущему. То есть, когда мы видим сон, мы видим только финальный этап сложно протекающих пространственно-временных процессов, обусловленных ассоциативно-логической природой нашего мышления. Во сне отсутствует сознание, но мыслительные процессы осуществляются. Анализ снов доказывает нам, что мыслить можно и находясь в бессознательном состоянии. Возможно, мы можем назвать такое состояние ― иным состоянием сознания. Это не меняет сути феномена.
По аналогии с нашими снами можно предположить, что рождение человека и проживаемая им жизнь в этой реальности обусловлены неким событием в иной реальности, запускающим жизненную историю конкретного человека. Именно такой сценарий предлагают нам разные религии, и этот сценарий вообще является самым правильным с точки зрения нашего мышления. Мы ничего не можем знать об этом событии, поскольку оно скрыто от нас сингулярностью. Также мы чаще всего не представляем, почему нам приснился тот или иной сон, какое событие его вызвало. Свет от этого события не достигает нас, поскольку он не может пересечь горизонта событий, как в черной дыре. В контексте наших размышлений мы можем сказать, что информация об этом событии недоступна нам, так как мы никак не взаимодействуем с иной реальностью.
Возможно, что древний человек в ситуации качания проживал очень короткие жизненные истории. Ключевое событие из прожитой за день истории, в результате фазового сдвига, происходившего ночью, по закону ассоциации на следующий день разворачивалось в новую историю, в которой человек был уже другим персонажем, не помнящим, что с ним было вчера. С развитием механизмов памяти, эти фазовые сдвиги происходили все реже. В результате чего человек стал проживать свою жизнь примерно в том временном диапазоне, в котором существуем и мы с вами (примерно 60–80 лет). Тогда мы имеем дело с еще одной иллюзией. На самом деле наша жизнь не замыкается в цикл, как полагали древние, и не представляет собой линейное движение от прошлого к будущему, как полагаем мы, а является расширенным вариантом качания с гораздо большей амплитудой, чем его самые древние аналоги.
В мифе некий импульс запускает творение нового мира: Божество-творец или несколько божеств производят определенные действия: отделяют Небо от Земли, Землю от Воды, расчленяют некое Первосущество, создают людей и других тварей, земные ландшафты т. д. Но истинное событие, явившееся импульсом для творения, остается скрытым. Иногда в виде такого «инкогнито» выступает древний Бог, который сотворил мир и удалился на покой. Все космоустроительные действия осуществляют его помощники или дети. На схеме, представленной в главе 3, видно, что фазовые переходы, о которых мы говорим, представляют собой перемещения на новые уровни существования с сохранением предыдущих способов существования на уровне телесной памяти. «Существование-для-других» являет собой фазовый переход от «существования-в-себе». При этом «существование-для-себя» ― это промежуточная фаза, наподобие фазы пробуждения, когда ассоциативный клубок разворачивается в историю.
Рождение человека, как и рождение мира, можно рассмотреть как фазовый переход такого типа. Это переход в мир знаков из другого способа взаимодействия с реальностью. Некое событие в рамках «существования-в-себе», о котором мы ничего не знаем, порождает реакцию «ассоциативного» типа. Это событие, наподобие магнита, собирает вокруг себя некий информационный вихрь. Этот вихрь не является хаотичным, поскольку он притягивает только ту информацию, которая «ассоциирована» с ним. Затем эта информация выстраивается в цепочку, разворачивающуюся от будущего к прошлому, как в нашем примере со сном. И затем человек уже проживает свою жизнь в обратном порядке ― от прошлого к будущему также, как он проживает свой сон. Возможно, что внутриутробное развитие человека и является физическим выражением нахождения в промежуточной фазе «существования-для-себя», где и «созревает», а затем разворачивается в цепочку жизненный сценарий конкретной личности.
Возникает закономерный вопрос: сон является результатом творения нашего мышления. Результатом чьей мыслительной работы является творение мира знаков в мифе и создание человека в мире знаков? Может быть, мы просто проживаем свою жизнь по сотворенному чьей-то мыслью сценарию? Если мы допускаем существование кого-то (например, Бога), кто творит сценарии наших жизней, то мы должны признать, что творение мира, запечатленного в мифе (как некоей истории), тоже является делом рук Творца, находящегося вне мира (как и полагает христианство). Но пример со сном показывает нам, что человек может сотворить некую реальность в ином состоянии сознания, опираясь на опыт проживания в другой реальности, и сам прожить в ней некий опыт по сотворенному им же сценарию. Что касается мифа, то творение мира и рассказанная о нем история ― это совершенно разные вещи. Человек создает и рассказывает истории о сотворении мира, точно так же как он рассказывает истории об увиденных снах. Но эти истории ничего не говорят нам о сотворении сна, как и о сотворении мира. Сам принцип творения закодирован в структуре сна так же, как и в структуре мифа. Точно также история жизни человека ничего не может рассказать о смысле этой жизни, который заключен в скрытой структуре.
Мы уверены, что сны сами почему-то приходят к нам, а мы просто проживаем во снах какой-то опыт, но не создаем их. Процесс создания (творения) сна остается за гранью нашего сознания. Точно также любые творческие процессы частично неосознанны. Процесс рождения человека, как и рождения мира, также остается за гранью сознания самого человека, поэтому проще считать, что все это создает кто-то другой. Давайте попробуем все вышесказанное собрать в единую картинку, ориентируясь на описанный выше пример со сном. Предположим, что есть некто, кто находится в определенной точке пространства и времени в некоторой реальности. В этой точке с ним происходит некоторое значимое событие. Раз это событие значимое, то оно имеет для этого некто определенный смысл. По принципу ассоциации в сознании этого некто собираются вместе события и предметы, связанные одним смыслом. Затем происходит фазовый переход в другую реальность. В этой реальности все собранные вместе в одной точке события и предметы начинают разворачиваться в некоторую историю. А затем этот некто начинает проживать эту историю в обратном направлении как историю своей жизни. Из-за фазового перехода, произошедшего в точке сингулярности, все предыдущие события перестали иметь для этого некто какое-либо значение, и потому не сохранились в его памяти. Он не помнит, кто он и откуда, и поэтому вынужден снова идентифицировать себя в новой реальности.
Но все события его жизни имеют нечто общее между собой. Они связаны с тем событием, которое задало импульс взаимодействию в рамках новой реальности. То есть смысл конкретной человеческой жизни лежит за пределами той реальности, в которой эта жизнь протекает. Но у этой конкретной человеческой жизни есть удивительное свойство ― все ее события и каждое ее мгновение наполнены этим тайным смыслом. Этот смысл можно и нужно разгадать, но это возможно сделать в том случае, если собрать все события (или большую их часть) снова вместе и понять, что же их объединяет. Это очень сложно, но, приближаясь к концу жизни, мы не просто стареем и разрушаемся, но еще и приближаемся к разгадке этого тайного смысла. В то же время, останавливаясь и ловя конкретное мгновение своей жизни во всей его полноте, мы тоже способны ощутить этот смысл, его волшебную и притягательную суть.
ebooksa