– А не съесть ли нам по хот-догу и не запить ли кока-колой?
Баг, понял я, еще не оглянувшись. И точно: он стоял на Аллее звезд48, попирая ногами Мэри Пикфорд49, между Рикардо Кортесом50 и Джимми Стюартом51. У него поубавилось волос, зато прибавилось жирку, но это был все тот же Баг; я несказанно обрадовался и, наверно, чересчур бурно проявил свои чувства, потому что он смутился от таких излияний. Тут я заметил, что его костюм знавал лучшие времена, да и рубашка изрядно пообтрепалась, но зато он был при галстуке. Баг стряхнул с плеча мою руку, и мы направились в закусочную, где стоя съели по сосиске, запивая кока-колой.
– Ты, помнится, хотел стать великим писателем? – спросил он.
– Работаю в этом направлении, – ответил я.
– У тебя получится. – Баг улыбнулся без тени иронии. – Ты всегда в своем деле был королем.
– Ты в своем – тоже.
Эти слова, похоже, его немного уязвили, потому что он на миг перестал жевать и сделал глоток кока-колы.
– Так точно, сэр, – отчеканил Баг. – Я тоже был королем.
– Надо же, – сказал я, – до сих пор помню твои трофеи. Настоящий музей! Скажи, где…
Не дав мне договорить, он ответил:
– Кое-что заложил. Кое-что оставил бывшей жене. Большую часть отдал в благотворительный фонд.
– Как жалко! – сказал я, ничуть не покривив душой.
Баг посмотрел на меня в упор:
– Тебе-то о чем жалеть?
– Сам не знаю, – сказал я. – Понимаешь, мне казалось, ты с ними сросся. Не стану врать, будто я все эти годы только о тебе и думал, но уж когда вспоминал, перед глазами всякий раз возникали эти чаши и кубки – целый лес, ступить негде было: в гостиной, в кухне, чуть ли не в гараже!
– Надо же, – заметил Баг, – какая память.
Мы допили кока-колу; больше нас ничто не связывало. Хотя Баг заметно прибавил в весе, я не удержался.
– Скажи, когда ты… – начал я, но не знал, как закончить.
– Когда я – что?
– Когда ты, – я с трудом подбирал слова, – в последний раз танцевал?