Азовский гамбит,

22
18
20
22
24
26
28
30

— А еще говорят, что это москали пьяницы, — криво усмехнулся Рюмин, наблюдая из своего угла за непрекращающимся кутежом и прислушиваясь к разговорам разгоряченных посетителей.

В отличие от прочих членов посольства, Клим при прогулках по городу всегда переодевался в немецкое платье и оттого не слишком бросался в глаза и теперь мог без помех наблюдать за местными жителями, что и делал в последние несколько ней, пока дожидался аудиенции у короля.

— А я говорю вам, — надрывался дородный пан с пышными усами на лице и изрядной лысиной на голове, — что нам никак нельзя идти на мир с басурманами!

— Браво, пан Адам! — горячо поддержали его собутыльники.

— И уж подавно нам не следует отказываться от Дунайских княжеств, а также выплачивать султану Осману контрибуцию!

— Так, пан Криницкий! Пусть их холера заберет!

— И как бы ни хотел этого наш добрый король Сигизмунд, мы не позволим заключить ему столь похабный мир!

— Недозволям! — дружно вскинули кубки шляхтичи и немедля осушили их.

Пока они были заняты пьянкой и политическими речами, в общий зал зашел молодой человек в богатом жупане и при сабле, что явно указывало на его благородное происхождение, но выглядел он при этом совсем не заносчиво, а скорее даже скромно.

— Вы позволите присесть рядом с вами? — вежливо спросил он у Рюмина.

— Извольте, — любезно ответил ему дьяк.

— Благодарю, вас, ясновельможный пан. Говоря по совести, я ужасно хочу есть, а все харчевни в Варшаве переполнены.

— Присаживайтесь, мой друг, места хватит, да к тому же готовят здесь недурно. Вы, верно, приехали на сейм?

— Да. Меня зовут Ян Корбут, и я депутат от Литвы.

— Карл Рюмме, к вашим услугам.

— Весьма рад знакомству.

— Что ваша милость желает? — подскочил к новому и судя по внешнему виду денежному клиенту слуга.

— Жаркого, пирогов и пива.

— Может быть водки? У нас есть очень хорошая, Гданьская…

— Нет, благодарю.