— Но досталась она, вместе со всем своим приданным, моему доброму другу! — умильно улыбнулся забулдыга словно и не заметив последней фразы молодого шляхтича. — Я, извольте видеть, сам гулял на их свадьбе и хочу сказать, что ни до, ни после не видал более прекрасной невесты!
— И что, большое было приданное? — высоко поднял бровь дьяк.
— Достаточное, чтобы не заметить некоторый урон девичьей чести! — громко прошептал, наклонившись к нему, Криницкий, обдав ядреным запахом перегара.
— Что ты сказал? — подозрительно спросил его, предпочтя сделать вид, что не расслышал навет в адрес дражайшей половины молодой шляхтич.
— Я говорю, что свет не видывал такой красавицы, как супруга твоей милости, а потому при встрече, уж будь любезен, передай ей от меня нижайший поклон!
Трудно сказать, поверил ли ему то бледневший, то красневший как маков цвет Янек, но, все равно, долго обижаться он не смог, да и как было таить зло на такого веселого и легкого человека, как пан Адам?
Через некоторое время, Рюмин расплатившись по счету распрощался с новыми знакомыми и тихо выскользнул на улицу, направившись к дому, которые ему с немалым трудом и за круглую сумму удалось снять на месяц для посольства. Одним из заданий данных ему царем, было склонить польских магнатов к войне с Турцией, для чего не жалеть ни денег, ни драгоценных мехов.
Но походив по улицам Варшавы, глава Посольского приказа убедился, что особых трат для выполнения этой миссии не потребуется. Польская шляхта сама была воинственно настроена, так что подталкивать ее было совершенно излишним.
На следующий день, король Сигизмунд все же согласился принять русского посланника, для чего устроил пышный прием в недавно построенном на месте старой крепости Мазовецких князей Королевском замке. Сам выборный монарх разместился на троне, а вдоль стен расположились сенаторы Речи Посполитой.
На сей раз Рюмин в соответствии с дипломатическим протоколом принарядился в богато украшенную золотым шитьем ферязь и отороченную драгоценным соболем шапку.
— Великий государь, царь и великий князь всея Руси, а так же Великий герцог Мекленбурга… — Клим без остановки, можно сказать, на одном дыхании, торжественно и основательно продолжил перечислять все многочисленные титулы своего государя. Не упустив ничего, дабы не умалить чести Русского царя. И только завершив, продолжил, — шлет своему брату королю Польши и Великому князю Литвы эти скромные дары и просит не помнить зла, а согласно христианским заповедям жить в мире и согласии, — провозгласил дьяк и три раза негромко хлопнул в ладоши.
Повинуясь этому знаку, шедшие за его спиной стольники вышли вперед, так чтобы все видели шкурки соболей, которых они несли на вытянутых руках.
— Ах, — невольно прошелестело от одного края тронного зала до другого, ибо меха, которые преподнес королю его дальний родственник из Москвы, были сродни чуду.
— Здоров ли мой… брат, царь Иван? — после небольшой паузы осведомился король.
— Его царское величество пребывает в добром здравии, чего желает и своему брату королю Сигизмунду!
— Что шлет мне, мой брат, помимо даров?
— Уверения в глубочайшем уважении и предложение забыть прежние распри, заключив оборонительный союз против Османской империи!
После этих слов по залу снова поползли шепотки, иногда прерывающиеся смешками и не слишком лестными для русского посла замечаниями.
— Мы не собираемся вести войну с Блистательной Портой, — скривил тонкие губы в презрительной усмешке король. — А вот с моим братом, царем Иваном, у нас есть серьезные разногласия.
Услышав это, придворные и большинство из сенаторов разразились довольным смехом. Впрочем, некоторые из присутствующих не поддержали их веселье, а напротив, напряглись, ожидая ответа.
ebooksa