— В Москве достаточно извещены о миролюбии вашего королевского величества, — почтительно поклонился Рюмин. — Однако хочу заметить, что нежелания воевать для мира не достаточно. Нужно еще, чтобы войны не хотел противник, что никак нельзя сказать о молодом султане Османе! И если, известные враги всего христианского мира — турки, пожелают пойти войной на Речь Посполитую, то не лучше ли, что бы прославленный своими победами Иван Мекленбургский стал вашим союзником, а не противником?
— Вы угрожаете нам? — напрягся Сигизмунд.
— Вовсе нет! — развел руками посол. — Мой государь готов забыть былые обиды и протянуть руку помощи вашему королевскому величеству. Что же касается имеющихся между нашими государствами противоречий, то при наличии доброй воли их всегда можно разрешить!
— И каким же образом?
— Самым естественным, по границам определенным самим Господом.
— Что вы имеете в виду?
— Днепр. Левый берег наш, правый — ваш! От верховьев у Смоленска до Ворсклы и самого Черного моря.
— Это неслыханно! — крикнул кто-то из сенаторов, а остальные тут же поддержали его. — Левобережье наше! Может вам еще и Витебск за вами признать? Или Полоцк отдать?!
Главным «яблоком раздора» в последние годы даже и после заключения мира с Речью Посполитой оставались земли Левобережья Днепра, взятые на копье победоносной русской армией вскоре после смоленского разгрома поляков. Чернигов еще с 1610 года стоявший полностью сожженным и разграбленным и отвоевывать не пришлось, просто на руинах поставили острог, разместили в нем отряд стрельцов и рассадили вокруг казаков и сотню помещиков.
С тех пор город, переживший погром сродни батыеву, постепенно оживал. Но войска Иоганна тогда не остановились на достигнутом, а с ходу взяли и Полтаву, и Лубны, выйдя затем к восточному берегу Днепра, явочным порядком проведя по нему границу Русского царства. С тех пор поляки только и ждали часа, чтобы вернуть себе отнятые владения. Они еще готовы были признать старые, времен Ивана Грозного рубежи, но отказаться от Левобережья им было не под силу, о чем особо пеклись князья Вишневецкие, потерявшие огромные владения.
— Какие еще, «мудрые предложения» прислал наш брат? — не без сарказма в голосе поинтересовался король.
— Мой государь предлагает обменяться постоянными посольствами и готов предоставить участок земли в Москве на условиях экстерриториальности, при условии, разумеется, такого же шага от вашего королевского величества.
— Что это значит?
— Что здание посольства Речи Посполитой в Москве и Русского царства в Варшаве будут неприкосновенны для властей принимающей стороны. Исходя из принципа diplomaticae immunitatem. — Под финал своей речи для большей убедительности Рюмин еще и продемонстрировал хорошее знание латыни.
— Любопытное условие.
— Так же мы готовы обсудить торговый договор и взаимное снижение пошлин. Кроме того, нас беспокоит бедственное положение православных в вашем государстве.
— А как на счет прав католиков во владениях вашего царя?! — снова выкрикнул тот же голос.
— Наш государь славен своей веротерпимостью, — спокойно парировал выкрик дьяк. — Да будет вам известно, что и в Мекленбурге и в Москве нет никаких гонений на иноверцев при соблюдении последними законов нашего государства.
— Вас послушать, так у вас и жиды равные права умеют!
— А почему ясновельможного пана так интересуют евреи? — картинно удивился Рюмин. — Или его выбрали в сейм от Краковской синагоги?
ebooksa