Ответом ему был дружный хохот сенаторов и придворных, поскольку поднятый на смех депутат и впрямь был родом из Кракова.
— Благодарю вас, господин посол, — наклонил украшенную короной голову Сигизмунд, давая понять, что аудиенция окончена. — Позже мы передадим ответ вашему государю, а пока прошу оставаться нашим гостем. Нам было бы приятно видеть вас на балу, который мы намерены дать сегодня вечером.
— Покорно благодарю, ваше королевское величество, — поклонился дьяк, и немного попятившись вместе со своими спутниками, покинул тронный зал.
Зачем люди ходят на бал? Кто-то, может быть, потанцевать и развлечься, но большинство присутствующих заняты делом. Молодые шляхтичи из древних, но обедневших родов, ищут богатых невест, а родители паненок, напротив, следят, чтобы их перезрелым дочерям не вскружил голову какой-нибудь вертопрах.
И уж конечно во время таких пышных увеселений, тем более устраиваемых самим королем, не отдыхают государственные мужи, ибо для них все эти празднества часто не более чем способ встретиться с нужными людьми и без помех обсудить важные вопросы.
Думный дьяк Рюмин прибыл на торжество в приподнятом настроении, ибо как раз сегодня ему-таки удалось добиться крупного успеха. Дело в том, что пока он ожидал приема у короля, некий шляхтич сумел договориться с мелким чиновником, чтобы тот скопировал для него новый договор между Речью Посполитой и Османской Империей. Обошлось это совсем не дорого, а то, что Стах Лозинский не первый год служил в Московском Посольском приказе, желавший немного подзаработать клерк так и не узнал.
Зато главе этого самого приказа удалось выяснить, что в новом договоре была прописана контрибуция в размере двухсот тысяч дукатов туркам и шестидесяти тысяч Крымскому хану, а так же полный отказ от влияния в Дунайских княжествах и запрет запорожцам на набеги на земли Блистательной Порты и ее вассалов. В случае же нарушения казаками этих условий Речь Посполитая обязывалась вносить денежную компенсацию за причиненный ущерб.
— Пан Станислав, надеюсь, вы знаете что делать? — хитро усмехнулся Клим.
— Так есть, — расплылся в улыбке поляк и, получив кошель с серебром, отправился на улицы Варшавы, распускать слухи о «небывалом унижении Отчизны».
Обходя в столичные трактирах, он щедро угощал всех выпивкой, пространно разглагольствуя о том, что поражение вышло по вине трусов и предателей молдаван. А самое польское воинство непобедимо! И позор поражения требуется смыть кровью врага. Казаки, а что казаки? Надо этих голодранцев нанять и бросить в бой, заодно хамов поуменьшить в числе! А то расплодились как блохи на собаке.
Зато пехота из этого отребья добротная и дешевая. А ведь можно и не платить. Пообещать долю в добыче с вражеского обоза, а потом и вовсе ничего не дать! Конечно, до наемных немцев, швейцарцев или шотландцев казакам далеко, но кое-что и они могут, особенно если на поле битвы выйдут, сияя доспехами и золотом знамен славные рыцари, великие потомки сарматов — польские гусары и вся шляхетская рать! Вот тогда мы покажем туркам, что такое воинский дух и сила!
Озвучивал он и размер дани, которую предстояло заплатить Варшаве, что вызывал в сердцах шляхетства такой боевой пыл, казалось, они немедля готовы отправиться на войну против безбожных басурман.
Слова эти, конечно, находили самый живой отклик в гонористых сердцах слушателей, отвечавших громогласными криками и звоном чарок, опустошаемых во славу польского оружия и здравие короля Сигизмунда, который по слухам и сам был не прочь продолжить войну. И очень скоро эти слухи, обрастая как снежный ком по пути все новыми подробностями, зажили своей жизнью и прокатились по всей Варшаве от самых роскошных дворцов до последних халуп.
Но это произошло чуть позже, а пока господин Рюмин гулял по залам королевского замка, раскланиваясь со знакомыми, и любуясь прекрасными паненками. Впрочем, долго его одиночество не продлилось. Скоро к нему подошел слуга, и почтительно попросил следовать за ним. Идя по длинным коридорам, они скоро оказались перед покоями Сигизмунда, где дьяк едва не столкнулся с двумя важными господами в немецкой одежде, в которых он не без удивления узнал братьев герцогов Курляндии и Семигалии Фридриха и Вильгельма. Судя по всему, их переговоры прошли не слишком удачно, потому что физиономии у представителей семейства Кетлеров явно выражали недовольство. Но перекинуться даже парой слов им не удалось, пришлось ограничиться короткими взаимными приветствиями.
— Король ждет вас, господин посол, — тихо шепнул ему появившийся из-за портьеры слуга.
— А, вот и вы, — хмыкнул Сигизмунд, увидев склонившегося в почтительном поклоне Рюмина.
— К услугам вашего величества, — отозвался тот.
— К услугам? — саркастически воскликнул король. — Как бы, не так! Вы, милейший, присланы самозваным русским царем, чтобы ограбить и нас и наше государство! Но знайте, хотя мы, подчиняясь обстоятельствам, были вынуждены признать Иоганн Альбрехта Мекленбургского на Московском престоле, но более никаких уступок не будет. Так можете ему и передать! Какое нахальство, требовать от нас Северские земли, Витебск и Левобережье с Лубнами. Да мы и на Чернигов согласились, лишь потому, что это никому не нужная пустошь! Полоцк, какой к дьяволу Полоцк?! Там мои войска! Попробуйте только напасть!
— Ваше королевское величество, — с изысканной вежливостью начал дьяк, дождавшись окончания королевского словоизвержения. — Все усилия нашего царя Ивана Федоровича направлены исключительно на поддержание мира в русском царстве. И если ему не удастся помириться с вами, то он просто вынужден будет заключить союз с султаном Османом. Поймите правильно, и наш христианнейший государь и я лично всем сердцем против этого противоестественного союза, но если нам не оставят выбора, мы будем просто вынуждены пойти на этот ужасный шаг. А если вспомнить, что с королем Швеции Густавом Адольфом нашу державу и без того связывают союз, родство и дружба, положение Речи Посполитой может стать совсем уж незавидным…
— Вы опять сметете угрожать мне? — подскочил Сигизмунд.
ebooksa