— Да кто же если не я!
— Рад вас видеть, — промямлил Корбут.
— Пся крев, а уж я-то как рад! — куда более искренне воскликнул его старый приятель, после чего обернулся к стойке, за которой стоял хозяин заведения и повелительно крикнул, — эй, любезный, распорядись-ка принести нам самой лучшей водки, какая только есть в твоем гадюшнике! Нам с моим лучшим другом надо выпить за встречу, холера ясна!
Пан Криницкий за время, что они не виделись, ничуть не изменился. Все такой же шумный и компанейский любитель выпить и хорошенько закусить, он то и дело произносил тосты, попутно расспрашивал Яна о делах и семье.
— Как поживает, прекрасная пани Агнешка, кстати, где вы остановились?
— Я приехал один.
— И она тебя отпустила? — округлил Криницкий. — Вот холера, кто бы рассказал, ни за чтобы не поверил.
— Ну что ты, право, — смутился Корбут.
— Хотя не то дивно, что она тебя отпустила, а то что ты ее оставил…
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты так встрепенулся, я всего лишь хотел узнать, как у нее дела?
— Благодарю, недурно!
— Так давайте выпьем за ее здоровье и красоту!
— Я хоть и не знаком с фрау Корбут, — поддержал его Рюмме, — но, пожалуй, тоже не откажусь.
— Как, — удивился Криницкий. — Вы разве не слышали про дочку бывшего Дерптского воеводы?
— Нет.
— Тогда вы многое упустили, пан, не знаю как вас.
— Рюмме, — суховато, но спокойно подсказал Рюмин.
— Весьма рад знакомству, разрешите представиться, пан Адам Криницкий герба Вовк. Так вот, она была еще совсем юной девчонкой, когда перед ее красотой не устоял сам, не к ночи будь помянут, Мекленбургский дьявол — герцог Странник! Затем жертвой ее чар пал сам королевич Владислав…
— Пан Адам! — вскричал побледневший как мел литвин. — Кабы не твой несносный язык, ты до сих пор жил бы в нашем доме!