– Позволь, я скажу ему, – попросила Кумори.
– Бессмысленно.
– Нам это ничего не стоит, – настаивала она.
– Будет стоить, если вы и дальше станете продолжать нести ахинею, – возразил я. – Я выставлю вам счет за трату моего времени.
Она издала странный звук, который я определил как вздох.
– Вы хотя бы поверите в то, что содержимое книги представляет собой угрозу?
Гривейн, похоже, ценил свой экземпляр. Впрочем, я ведь не узнаю, что за гадость там, внутри, пока сам не прочитаю.
– По соображениям целесообразности, допустим, что верю.
– Но если знания, содержащиеся в книге, опасны, – сказал Коул, – что заставляет тебя полагать, будто Стражи Совета распорядятся ими мудрее, чем последователи Кеммлера?
– Только то, что пусть они и сборище вонючих зануд, однако всегда стараются поступать правильно, – ответил я. – Если кому-нибудь из Стражей придет в голову, что он может вдруг заняться черной магией, он, скорее всего, сам себе голову отрубит. Чисто рефлекторно.
– Все до единого? – негромко спросила Кумори. – Вы в этом совершенно уверены?
Я переводил взгляд с одной тени под капюшоном на другую:
– Уж не хотите ли вы сказать мне, что кто-то из Совета тоже жаждет власти Кеммлера?
– Совет уже не тот, что прежде, – произнес Коул. – Он прогнил изнутри, и многие чародеи, которых его ограничения раздражают, не могут не замечать его слабости, которую вскрыла война с Красной Коллегией. Совет падет. Скоро. Возможно, еще до завтрашнего вечера.
– Ого, – протянул я. – Что ж вы мне сразу-то не сказали? Я бы вам книжку не глядя отдал.
Кумори протянула руку:
– В этом нет никакого подвоха, Дрезден. Мир меняется. Конец Совета близок, и те, кто хочет пережить его, должны действовать немедленно. Пока не стало слишком поздно.
Я сделал глубокий вдох.
– В обычных обстоятельствах я бы первый предложил послать Совет подальше, – сказал я. – Но вы говорите о некромантии. О черной магии. Вам не убедить меня в том, что весь Совет и его Стражи разом ушли в левый уклонизм. Это не в их духе.
– Идеализм, – фыркнул Коул. – Ты молод, Дрезден. Тебе еще многому предстоит научиться.