Еще более резко митрополит Кирилл изложил эту задачу в выступлении на Х Всемирном Русском Народном Соборе: «Православная традиция, являющаяся культурообразующей для русской цивилизации, не может не ответить на этот вызов, иначе Русский мир превратится в маргинальное явление в современном мире»[374]. Митрополит ясно дал понять, что поиск гармонизации разных систем базовых мировоззренческих ценностей совершенно не предполагает отказ Православия от своих традиционных культурно-религиозных основ под давлением мирового сообщества, «под псевдонимом которого чаще всего выступает одна из множества ныне существующих культур — западная». Напротив, «происходя из теоцентрической духовной традиции», Православие воспринимает «антропоцентрический гуманизм как чуждое для себя мирови́дение» и «никогда не сможет принять его в качестве абсолютной и безусловной положительной ценности». «При этом, — писал Владыка, — мы желаем понять других, но и сами хотим быть услышаны и поняты»[375].
Выступление митрополита Кирилла на Х Всемирном Русском Народном Соборе
Наиболее острой темой в этом мировоззренческом споре стало понимание человеческой свободы. «Сегодня, — писал митрополит Кирилл в 2005 году, — как никогда, более всего говорится о свободе». Он усматривал причину этой остроты в том, что под громкими речами о непреложности высочайшей ценности личной человеческой свободы «государства и международное сообщество вводят в законодательство такие общественно-политические нормы, которые противоречат нормам жизни верующего человека, принадлежащего к традиционным религиям», при этом «постепенно складывается механизм контроля за деятельностью отдельной личности как на национальном, так и на международном уровне»[376].
Таким образом, к середине 2000-х годов определились ключевые понятия, позицию по которым требовалось сформулировать Русской Церкви, если она хотела быть услышанной в этой дискуссии, — свобода, достоинство и права человека.
Заседание Х Всемирного Русского Народного Собора. Апрель 2006 г.
Митрополит Кирилл (второй слева) на заседании Священного Синода. 11 апреля 2006 г.
В начале апреля 2006 года Всемирный Русский Народный Собор, основываясь на докладе митрополита Кирилла «Права человека и нравственная ответственность»[377] и последовавшей дискуссии, принял декларацию «О правах и достоинстве человека», которая, как отмечал митрополит в докладе на Архиерейском Соборе 2008 года, «вызвала живую реакцию со стороны как российского общества, так и мировой общественности».
11 апреля 2006 года Священный Синод Русской Православной Церкви поручил группе во главе с митрополитом Кириллом разработать общецерковную позицию по этим вопросам. О том, как происходила работа над документом, митрополит Кирилл рассказал следующее: «С лета 2006 года по июнь 2008 года было проведено 15 заседаний рабочей группы, включая встречи подгрупп, ответственных за разработку отдельных глав документа. В рамках процесса выработки документа организовывались экспертные консультации со светскими философами и юристами, которые позволили предметно обсудить актуальные научные подходы к проблемам прав человека, существующие в соответствующих науках. Кроме того, велась серьезная исследовательская и реферативная работа между встречами. Многие идеи, сформулированные в группе, представлялись на площадках международных организаций, на конференциях, круглых столах, в многочисленных интервью и статьях. Множество раз они обсуждались в личных беседах и в ходе официальных встреч с представителями христианских конфессий и традиционных религий, а также с государственными и общественными деятелями, учеными и людьми культуры… Одним словом, была проведена очень большая работа по подготовке настоящего документа».
Говоря о проделанной работе, Владыка вспоминал: «Не скрою, что к своей работе члены группы приступали, имея двойственное чувство к предложенной теме. С одной стороны, у нас перед глазами было положительное воздействие прав человека на жизнь людей. Благодаря озабоченности по соблюдению этих прав в послевоенные годы советское государство сдерживало свои гонения на верующих. Однако, с другой стороны, за прошедшие десятилетия мы стали свидетелями того, как права человека могут становиться инструментом, направленным против духовных и нравственных основ жизни людей. Сегодня через обращение к правам человека в наших обществах стремится укрепиться мировоззрение, которое является безрелигиозным, этически релятивистским и гедонистическим. Это происходит не только в странах, находящихся на канонической территории Русской Церкви, но и во многих других… В процессе работы над документом мы постарались прийти к согласию и выработать общий церковный подход к правам человека. Это была далеко не простая дискуссия. Порой мы возвращались к одной проблеме по несколько раз. При обсуждении принималась только та аргументация, которая опиралась на Священное Писание и Священное Предание Православной Церкви. Все другие доводы не включались в текст, хотя принимались во внимание»[378].
По сути, необходимо было провести историко-богословское исследование, чтобы ответить на вопросы: связаны ли права человека генетически с христианством или родились из источников чуждых ему, о чем свидетельствует духовный и исторический опыт Церкви в этом вопросе.
Документ получил название «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». В преамбуле говорится: «В современном мире значительное распространение получило убеждение, что институт прав человека сам по себе может наилучшим образом способствовать развитию человеческой личности и организации общества. При этом со ссылкой на защиту прав человека на практике нередко реализуются такие воззрения, которые в корне расходятся с христианским учением. Христиане оказываются в условиях, когда общественные и государственные структуры могут принуждать, а зачастую уже принуждают их мыслить и поступать вопреки Божиим заповедям, что препятствует достижению самой важной цели в жизни человека — избавлению от греха и обретению спасения. В этой ситуации Церковь, основываясь на Священном Писании и Священном Предании, призвана напомнить основные положения христианского учения о человеке и оценить теорию прав человека и ее осуществление в жизни»[379]. Очевидно, что в основе христианской позиции лежит учение о достоинстве человека, созданного по образу и подобию Божию.
Исследуя свободу человека как одно из проявлений образа Божия в человеческой природе, авторы документа заключают, что «свобода выбора не есть абсолютная и конечная ценность. Она поставлена Богом на службу человеческому благу. Осуществляя ее, человек не должен причинять зла самому себе и окружающим… Подлинно свободен тот, кто идет путем праведной жизни и ищет общения с Богом, Источником абсолютной истины. Напротив, злоупотребление свободой, выбор ложного, безнравственного образа жизни в конце концов разрушает саму свободу выбора, так как ведет волю к порабощению грехом»[380].
Таким образом, «признавая ценность свободы выбора, Церковь утверждает, что таковая неизбежно исчезает, когда выбор делается в пользу зла. Зло и свобода несовместимы»[381]. Однако именно эту несовместимость и отказываются признавать многие защитники прав человека, которые, «защищая свободу выбора, все менее и менее учитывают нравственное измерение жизни и свободу от греха. Нельзя защищать одну свободу, забывая о другой. Свободное стояние в добре и истине невозможно без свободы выбора. Равно и свободный выбор теряет свою ценность и смысл, если обращается ко злу»[382].
Заседание Архиерейского Собора 2008 г.
Права человека «не могут быть выше ценностей духовного мира»[383], таких как вера в Бога и общение с Ним. Следовательно, концепцией прав человека нельзя оправдать «надругательство в публичной сфере над предметами, символами или понятиями, которые почитаются верующими людьми»[384]. Права человека не должны вступать в конфликт с Божественным Откровением, а общество при устроении «земной жизни должно учитывать не только человеческие интересы и желания, но и Божию правду, данный Творцом вечный нравственный закон». Когда же этого не происходит, то возникает «огромная опасность в законодательной и общественной поддержке различных пороков, например, половой распущенности и извращений, культа наживы и насилия», возведение в норму «безнравственных и антигуманных действий по отношению к человеку, таких как аборт, эвтаназия, использование человеческих эмбрионов в медицине, эксперименты, меняющие природу человека, и тому подобного»[385].
Не обходит документ вниманием и особую агрессивность безрелигиозного учения о правах человека, выражающуюся в игнорировании «духовных и культурных традиций стран и народов»[386], когда под предлогом защиты прав и свобод человека навязывается чуждый уклад жизни, правозащитная деятельность служит политическим и экономическим интересам отдельных стран, оправдывая хищническое отношение к менее развитым странам.
Говоря о свободе совести как одном из фундаментальных прав человека, документ подчеркивает, что это понятие подчас «трактуется как требование религиозной нейтральности или индифферентности государства и общества»[387]. Иногда в понятие свободы совести вкладывается представление об относительности и равноистинности всех исповеданий: «Это неприемлемо для Церкви, которая, уважая свободу выбора, призвана свидетельствовать о хранимой ею Истине и обличать заблуждения»[388]. Принцип свободы слова, по мысли авторов документа, должен быть уравновешен принципом ответственности человека за свои слова: «Публичные выступления и заявления не должны содействовать распространению греха, порождать распри и нестроения в обществе. Слово должно созидать и поддерживать добро… Ответственность за слово многократно возрастает в современном мире, переживающем бурное развитие технологий хранения и распространения информации»[389].
Свободное научное и художественное творчество рассматривается как дар Божий, открывающий новые горизонты для духовного возрастания человека и для познания сотворенного мира. Именно в этом благословение Божие, но не в «нигилистическом отношении к культуре, религии и нравственности»[390], не в эпатаже и оскорблении убеждений и образа жизни других членов общества. Очевидно, что «пользование политическими и гражданскими правами не должно приводить к разделениям и вражде. Православная традиция соборности предполагает сохранение единства общества на основе непреходящих нравственных ценностей. Церковь призывает людей сдерживать свои эгоистические устремления ради общего блага»[391].
В документе подчеркивается недопустимость тотального контроля над частной жизнью, мировоззрением и волей людей: «Для общества опасны манипуляции выбором людей и их сознанием со стороны властных структур, политических сил, экономических и информационных элит»[392].
Помимо индивидуальных прав существуют коллективные права, в том числе права семьи, права различных религиозных, национальных и социальных сообществ, а также право на мир, право на окружающую среду, право на сохранение культурного наследия и внутренних норм, регулирующих жизнь различных общин. В документе подчеркивается важность семьи, которая является «началом общинной жизни»: «В семье человек обретает опыт любви к Богу и ближнему. Через семью передаются религиозные традиции, социальный уклад и национальная культура общества. Современное право должно рассматривать семью как законный союз мужчины и женщины, в котором создаются естественные условия для нормального воспитания детей. Закон также призван уважать семью как целостный организм и защищать его от разрушения, провоцируемого падением нравственности. Охраняя права ребенка, юридическая система не должна отрицать особую роль родителей в его воспитании, неотделимом от мировоззренческого и религиозного опыта»[393].