Обещали ли ей Голоса, что она убежит из тюрьмы?
– Я и это должна вам говорить?
Видит ли она что-нибудь, кроме света?
– Всего я вам не скажу; на это мне нет разрешения, и моя присяга к этому не относится; и я не обязана вам отвечать.
Она попросила дать ей в письменной форме вопросы, на которые она не ответила. И добавила:
– Есть у маленьких детей такая пословица: за высказыванье правды иной раз и вешают…
Тем временем Бопер сообразил, что эта девушка, уверенная в том, что она послана Богом, наверное, заслуживает осуждения за гордыню: нужно только соответствующей постановкой вопросов заставить её высказаться на эту тему Он спросил в лоб:
«Находитесь ли вы в благодати Божией?»
Давно потерявшие священный трепет перед божественным, они поставили перед ней дилемму, в которой она не могла не запутаться: скажет да – гордыня; а скажет, что не знает, – так как же тогда она может утверждать с полной уверенностью, что её Голоса – от Бога? И согласно показаниям 1455 г., в зале суда произошло движение: один из асессоров, Жан Лефевр, осмелился заметить, что нельзя задавать неграмотной девушке такие вопросы, на которые способен ответить не всякий богослов. Но Кошон, не слушая его, сам повторил вопрос Бопера:
– Жанна, находитесь ли вы в благодати Божией?
– Если я не в ней – Бог да приведёт меня в неё! Если я в ней – Бог да сохранит меня в ней!
Получив вместо дилеммы нечто совсем иное, многие из этих учёных богословов начинали находить, что «своими ответами она творила чудеса» (но они подождали окончания Столетней войны, чтобы сказать это громко).
– Я была бы самым несчастным существом на свете, – продолжала она, – если бы знала, что не имею благодати Божией… Я думаю, мои Голоса не приходили бы больше ко мне, если бы я была в грехе.
Бопер атаковал с другой стороны: голоса, пославшие её на помощь королю Франции, – не учили ли они её ненавидеть его политических врагов?
– В Домреми я знала только одного бургиньона…
По собственным словам Жерардена д’Эпиналя, она в Домреми не только совершенно мирно беседовала с ним, хотя не скрывала своего неодобрения его политическим взглядам, – она даже крестила его сына и впоследствии была очень рада встретить его опять в Шалоне; но сейчас, при виде окружающих её постных лиц, ей захотелось показать сверкание стали этим «торжественным отцам», залившим страну кровью под предлогом «конечного замирения королевств Французского и Английского».
– Мне хотелось бы, чтоб с него сняли голову, если бы Бог позволил!
Она стала грозной:
– С бургиньонами случится беда, если они не сделают того, что должны, – я это знаю через мои Голоса!
И она выправила нарочито неправильно поставленный вопрос, перечеркнула минус на плюс, сказала, что её интересовало не «против», а «за».
ebooksa