Жанна – Божья Дева

Опять они вернулись к способности предвидения, которое как будто было у этой девушки.

Не обещали ли ей ещё чего-нибудь её Голоса?

– Они ничего не обещают мне без разрешения от Господа.

Судьи продолжали допытываться.

– Это не относится к процессу…

И наконец:

– Есть ещё некоторые обещания, но о них я вам не расскажу, это не относится к процессу. Прежде чем пройдёт три месяца, я вам эти обещания открою.

Они что-то почувствовали и спросили, думает ли она, что будет освобождена через три месяца.

– Это не относится к вашему процессу. Впрочем, я не знаю, когда буду освобождена… Может случиться, что те, кто хочет убрать меня с этого света, уйдут раньше меня…

Будет ли она освобождена? – настаивал трибунал.

– Спросите меня через три месяца: тогда я вам отвечу.

«И попросила, чтобы присутствующие сказали под присягой, относится ли это к процессу».

Трибунал ответил утвердительно.

– Но я ведь всегда вам говорила, что всего вы не узнаете… Должен же настать день, когда я буду освобождена! Но я хочу иметь разрешение вам это сказать. Вот почему я прошу у вас отсрочки.

Она явно ждала чего-то, что должно было произойти через три месяца. В этот момент, когда Бастард Орлеанский был в Лувье и посылал разведчиков к самым стенам Руана, она ещё цеплялась за надежду, что освобождение будет именно таким. Голоса, как это видно из её позднейших ответов, совершенно точно обещали ей нечто иное, чего она ещё не хотела понять.

Через три месяца, ровно через 90 дней, она освободилась через пламя костра. И войдя в Царствие Небесное, она и на земле остаётся с нами до скончания века. То, что ей было дано сказать, верно буквально: её судьи изгладились с земли, а её, сожжённую заживо, никому не удаётся никогда «убрать с этого света».

Запрещают ли ей святые говорить правду?

– Вы хотите, чтобы я вам сказала то, что касается короля Франции? Вообще меня здесь спрашивают о многом, что не относится к процессу…

– Я знаю точно, – продолжала она, – что мой король получит королевство Французское, – знаю так же точно, как то, что вы здесь передо мною и меня судите. Я бы умерла, если бы не откровение, которое утешает меня каждый день!

Они её перебили вопросом: что она сделала со своей мандрагорой? Этот магический корень, как известно, мог давать способность предвидения.