– Не было у меня никогда никакой мандрагоры!
Они вернулись к видениям и опять начали ловить её на гордыне.
– Бывала ли я в смертельном грехе, я не знаю; мне кажется, что таких греховных дел я не делала… Да не будет никогда угодно Богу, чтобы я когда-либо была в смертельном грехе, и да не будет Ему угодно никогда, чтобы я совершила уже или совершила бы ещё такие дела, которые легли бы на мою душу!
Трибунал стал добиваться шинонской тайны.
– Я вам уже говорила, что не скажу вам того, что касается короля.
В чём заключался знак?
– Я вам всегда отвечала, что этого вы из меня не вытянете!.. Того, что я обещала держать в тайне, я вам не скажу. Я это обещала в таком месте, что не могу этого сказать, не нарушив клятвы.
Кому она что обещала?
– Святой Екатерине и святой Маргарите. Они от меня этого не требовали, я сама их попросила принять мой обет. Слишком много людей спрашивали бы меня, если бы я этого не обещала.
(Мне кажется, ясно, что тут, говоря о «знаке», она говорит уже не о тайне короля, а о своей собственной тайне: она сама, по собственной воле, дала обет никогда не говорить об этом своём прославлении.)
Когда она дала свой знак королю, видела она над его головой корону?
– Я этого не могу вам сказать, не нарушив клятвы.
Это первое упоминание о «короне». Его можно понять как очередную попытку судей выяснить наощупь, каким образом она узнала Карла VII; тогда можно предположить, что они действительно сами подсказали ей аллегорию, которую она потом развила, о том, что «ангел» принёс «корону», т. е. обещание коронации. Но можно также предположить, что через своих информаторов, которые, по-видимому, были у них очень высоко в арманьякском лагере (или, может быть, от неё самой через провокацию Луазелера), судьи, с такой настойчивостью искавшие с самого начала явления света и ангела, имели некоторые сведения о действительном видении Карла VII.
Откуда взялась та корона, которой Карл VII венчался в Реймсе?
– Кажется, король удовольствовался той, которая оказалась в Реймсе… Но потом ему принесли другую, гораздо более роскошную. Он не хотел терять время… А если бы он подождал, он короновался бы другой короной, в тысячу раз более драгоценной.
На простую вещественную тему она как будто начала отвечать простыми вещественными подробностями: в момент коронации официальная драгоценная корона действительно не могла быть использована, потому что вместе со всеми королевскими регалиями находилась ещё в руках англичан в Сен-Дени и только позднее перешла в руки Карла VII. Но по мере того как она говорит, из-за материальных подробностей как будто всё больше выступает аллегория (или нечто иное).
Видела ли она эту другую корону?
Она попыталась уйти от этой темы:
– Я ничего не могу сказать, не преступив клятвы… Но если я и не видела сама той короны, я слышала, что она до такой степени драгоценна и роскошна.
Склонен думать, что она говорит тут о явлении мистической короны, которую она видела вместе с Карлом VII, и в то же время о том, что должно быть, когда исполнится «обещание, принесённое ангелом», и король окончательно получит свою корону, т. е. «полностью получит всё своё королевство». Как бы то ни было, трибунал крепко вцепился в ту, «другую», корону и уже до самого конца не даст ей с этим покоя.
ebooksa