Оцепеневшие,

«Вежливый и обходительный». «Всего доброго, мэм».

Бросаю пакеты и со всего размаху, ногой, как по футбольному мячу, врезаюсь в прыщавый зад.

Мелкий выскакивает на поляну, держится за задницу и продолжает хохотать.

Я мотаю головой, вот же он…

Нога болит, представляю, как досталось мелкому, а он ржет. Обидно даже. Всандалил от души, сильнее просто не умею, а удовлетворения ноль.

– Смотрите. Здесь есть старое кострище. – Соня зовет подойти к ней.

– Угу. Похоже, не такой уж и непроходимый этот лес.

– Да. Насколько я могу судить, на этом месте много раз жгли костер.

Разводим огонь.

Усаживаемся по кругу. Все разговоры закончились, просто сидим, смотрим на огонь, думаем каждый о своем.

Соня засыпает. Пригрелась у огня и спит. Я разглядываю ее лоб. Кровь стерлась, раны на самом деле нет. Пацан оказался прав.

Кирилл встает и показывает идти за ним.

Я иду в темноту. Выставляю руку вперед на случай ветки. Кто знает, чего ждать от недоноска.

Шагаем в тишине. Уходим достаточно далеко. За деревьями еле заметно колышется костер.

Я молчу.

Жду.

Надеюсь, конечно, на очередную порцию денег из бездонного кармана. В виде компенсации за неожиданный поворот, так сказать, за непредвиденные обстоятельства в дороге.

Жду, надеюсь.

Это, скажу честно, смягчило бы впечатление от ситуации.

Молчу.