– Алло! Любезный! Оглох?
– Ты чего? – Соня берет мою руку, в ее взгляде читаю просьбу успокоиться.
Как тут успокоиться? Премиум-таксист… Я к нему обращаюсь, а он…
Девяносто семь, девяносто шесть. Смотрю в окно, считаю.
Проезжаем квартал, еще один.
Соня сидит молча. Наверное, представляет, как поведет себя в баре, что скажет бывшим коллегам. Как на нее будут смотреть. Как она свершит свою месть.
Мимо проезжает автобус с нарисованным улыбающимся лицом какой-то знаменитости и надписями с рекламными призывами.
Смотрю в окно, считаю. Семьдесят один, семьдесят.
Сворачиваем направо. Очередной квартал остается позади. Музыка еле слышно просачивается через черную сеточку динамика. Ну как так-то? Где уважение к клиенту?
– Ну ты! – не выдерживаю, стучу таксиста в спинку сиденья. – Музыку, говорю, сделай громче!
Он притормаживает, оборачивается. Виновато смотрит на меня, словно ничего не понимает, и машет руками. Протягивает картонную табличку.
«
Под надписью картинка с нарисованными блокнотом и карандашом. Вот вам и премиум-класс такси. Я считаю про себя, шестьдесят три, шестьдесят два.
– Давай блокнот! – говорю громко и тычу пальцем в картинку на карточке.
Он останавливается у обочины, передает блокнот и ручку. В блокноте еще ни одной записи. Моя будет первой.
Я пишу: сделай громче приемник, мудила, и ставлю в конце четыре восклицательных знака.
Водитель внимательно читает, словно не может разобрать мой почерк. Крутит ручку громкости, вопросительно смотрит. Я показываю – достаточно. Пишу на листке: жми сильнее на газ, мы опаздываем, – и возвращаю блокнот.
Глухонемой кивает и все еще смотрит на меня.
– Едь уже! – я кричу и небрежным жестом показываю отвернуться от меня.