– Он не может сам все рассказать, – продолжаю свои рассуждения вслух. – Не может и поэтому заставляет нас самих до всего дойти…
Я смолкаю. Теперь очередь Кирилла. Что на это возразит мелкий? Сознается или придумает логичное объяснение?
– Ну а дальше? – Соня видит, что я смотрю на прыщавого, и обращается уже к нему.
Мелкий прыскает смехом. Валится на пол и хохочет, держась за живот.
Этот гад терпел весь мой рассказ и теперь, когда понял, что я закончил, взорвался. Смеется, аж слезы на глазах проступили.
– Что смешного я сказал?
– У, – протягивает сквозь смех Киря. – П-папочка. Ха-ха-ха.
Как хочется пнуть его.
– Ты сам назвал меня папой, – говорю я.
– Тогда выходит, по-твоему, что Соня, – он еще сильнее заходится от смеха, – Соня – моя мама? Так?
Киря корчится от смеха.
Ну да. Выходит, она его мама…
Фу. Это они что? Вместе?
Я смотрю на нее, на него. Меня сейчас стошнит.
Соня улавливает ход моих мыслей и показывает средний палец.
– Ты дебил? Мне двадцать три года. Осел! По-твоему, я в восемь лет родила? Нормально у тебя с математикой.
Хм.
Да. Не сходится.
Но…
Это ничего не отменяет по отношению ко мне. Я-то вполне могу быть его отцом. Вполне.