— Вам хорошо приказывать из теплых хат, — огрызнулся кто-то из мрака.
— Здесь будем ночевать!
— Никуда не пойдем!
— Наслали на нашу голову офицерню…
— Кого обули, одели, с теми и воюйте.
— Мы без шинелей, хорошо знаете!
— Что было — роздали. Вам же! — убеждал бойцов Алексей. — Сколько смогла, столько и дала страна. И то рабочие у станков голодные, холодные. Лишь бы одеть, обуть Красную Армию. Я сам без шинели — небось видели, в чем хожу.
— Кто тебя знает? У тебя, может, кожа дубленая.
Кто-то крикнул из толпы без злобы, больше для озорства.
— Крой, Ванька, бога нет!
— Ты чего бузишь, каракута чертова? — Алексей узнал голос Чмеля, унимавшего соседа по звену. — Слышал команду — исполняй. Начальству виднее, што делать!
Глухой рокот прокатился от головы до хвоста эскадрона. То и дело вырывались из его рядов злобные выкрики. Пользуясь ночным покровом, осмелели горлопаны. Возгорелся своевольный дух бывших «чертей». Скрестились, испытывая друг друга, противоположные воли.
Алексей предложил Парусову принять меры.
— Комиссар, я, командир полка, скомандовал, а в остальном что я могу сделать?
В то время, когда бывалые люди второго эскадрона, лишь недавно мобилизованные, сохраняя тишину, ждали, чем кончится эта необычная для нормальной войсковой части, изумившая их волынка, кавалеристы третьего, бывшего штабного, эскадрона и всадники Онопки, проявляя нетерпение, шумели из рядов:
— Чи долго мы тут будем мурыжиться?
— Пускайте нас вперед!
— Комиссар, подавай команду, и мы враз прикроем эту бузу.
— Покажем мы им Каракуту!
— Товарищи, довольно, — начал успокаивать горячие головы Алексей. — С клинками — это легче всего. Этак и беляки возрадуются. В первом эскадроне ребята надежные, но не совсем сознательные. Они сами еще немало посекут белогвардейцев…