Контрудар

Булат не сомневался в том, что бойцы полка, как только перед ними откроется дорога, тронутся вперед. Но в голове колонны находился взбудораженный эскадрон бывших «чертей», не совсем довольных дележкой обмундирования. И если их не сломить, не перебороть упрямства, в дальнейшем с ними будет немало хлопот.

Ромашка великолепно вел всадников в бой, но сейчас, когда эскадрон закусил удила и заноровился, без политкома Дындика, который, как назло, ушел с разъездами, чувствовал себя бессильным.

Алексей, спохватившись, подъехал к Раките-Ракитянскому и твердо приказал:

— Командуйте!

— Но ведь есть командир полка, — боязливо ответил Индюк и добавил нагловато: — Я без приказа комполка не могу…

— Выводите вперед ваш эскадрон! — Алексей не сдержался. — Без приказа вы смогли загнать «Стенвея», а тут не можете. Командуйте, черт вас побери!

— Слушаюсь, товарищ политический комиссар, — промямлил опешивший Ракита-Ракитянский.

Раздалась спокойная команда. Подразделение, состоявшее из людей, которые ответили Алексею: «Мы порядки знаем», тронулось с места, открыв движение полка. Но бывшие «черти» еще оставались на месте.

Булат, подъехав к голове эскадрона, скомандовал:

— Коммунисты, вперед!

Выехали из строя Твердохлеб, Слива, Иткинс, а потом еще десяток людей. Следом за ними тронули шенкелями своих лошадей Чмель и Кашкин.

С затихающим ропотом двинулся наконец с места и весь эскадрон.

Алексей приблизился к Парусову.

— Товарищ командир полка! Так мы каши не сварим. У нас полка не будет. Мы будем иметь лишь сброд из четырех конных единиц. А во время нынешнего учения я уж было подумал совсем другое…

— Комиссар… — начал Парусов.

— Не комиссар, а товарищ комиссар. Ведь у вас когда-то существовал свой этикет, и вы к своим знакомым обращались с добавлением «господин».

— Так вот, комиссар… то есть товарищ комиссар! Я приехал сюда не кашу варить, а командовать. Если моих распоряжений не выполняют, то вы должны сделать все, чтобы меня слушались.

— Ладно. Но тогда, стало быть, смотрите, распоряжайтесь как следует быть.

Алексей придержал коня. Он пропустил мимо себя колонну.

Всадники тихо беседовали, словно боясь вспугнуть внезапно наступившую тишину. Колонна как-то сжалась, и даже Чикулашка, желавший, чтоб его эскадрон выглядел как полк, подтянул своих людей вплотную к головным подразделениям. Как крылья испуганной птицы, хлопали в темноте вздуваемые тугим ветром тяжелые складки похожего на полковое знамя гайцевского штандарта.