Контрудар

Алексей насторожился. Он ждал ропота. Боялся вспышки старых настроений «чертей».

Из тьмы появились три всадника. Один из них сидел на неоседланном коне. Булат узнал голос Сливы:

— Вот… Есть… Проводник… Вот проводник, товарищ политком.

Слива с Чмелем, сами, по своей инициативе, отделившись от полка, ринулись во мрак ночи и после длительных поисков привели с собой местного жителя.

Оживленно загудели эскадроны. Вытянувшись сплошной колонной, без всяких дистанций между подразделениями, полк тихим шагом двинулся на ближние хутора.

34

За ночь бойцы подкормили лошадей, сами отдохнули. Буря улеглась. Стало тихо. Светло.

Крестьяне внимательно при тусклом свете коптилок всматривались в лица бойцов, в их папахи, обмундирование. Они знали, что фронт далеко, что белые здесь еще не отступали.

Кавалеристы расспрашивали хуторян о слободе, о штабе деникинской дивизии, расположенной в ней. Вскоре стали являться прятавшиеся перебежчики — мобилизованные солдаты Добровольческой армии. Хуторяне и перебежчики ликовали.

— Ждали мы Красную Армию.

— Довольно! Испробовали на вкус, что такое Деникин.

— Хорош генерал?

— Землицы не жалел, только впереди шел закон о земле, а позади помещик с карателями.

Не ожидая утра, полк, забрав с собой проводников и перебежчиков, тут же по их просьбе зачисленных в строй, выступил. Через два часа головная застава уже была на месте. В предрассветной мгле едва видны были смутные очертания засыпанного, завьюженного снегом поселения.

Эскадроны вошли в слободу, как к себе на постой. Деникинцы, считая себя в безопасности в полусотне километров от фронта, да еще в такую пургу, не ждали гостей. Взвод «чертей» с запасом динамитных подушек направился к станции.

Деникинские солдаты уже без ненавистных кокард, с винтовками в руках, ловили штабных офицеров. Сонных, полураздетых беляков сводили в одно место, в школу.

— Это что? — остановил одного солдата Дындик.

— Так мы же бывшие красноармейцы. Пленные. А теперь рассчитываемся за приют…

К Булату, ухватившись за стремя, подступил молодой слобожанин.

— Скорей в усадьбу… к нашей барыне Мантуровой… Там вся офицерня.