Из низины вырвался зыбкий, приглушенный тугим встречным ветром колокольный звон.
Чмель, благостно улыбнувшись, сложил пальцы и уже было размахнулся, чтоб осенить себя крестом, но, с робостью взглянув на эскадронного политкома, запустил руку за пазуху и ощупал хранившийся в кармане гимнастерки партийный документ.
Тонко запела церковная медь. И сразу же, заглушая эти нежные аккорды, ликующей, бурной симфонией разразились звонкие колокола. Низкие и высокие, резкие и мягкие, сливающиеся и раздельные звоны, покатившись к горизонту, затопили весь простор.
Песенники эскадрона «драгун» затянули:
Из низины скакал Прохор, посланный начальником головной заставы навстречу полку. Едва сдерживая коня, бывший барский истопник радостно выпалил:
— Народу, народу-то невпроворот!
Песнь «драгун» оборвалась. От головы до хвоста прокатилось:
— Украина встречает!
— Даешь Украину!
— Ура-а-а!
Полк втянулся в слободу. На бугорке перед церковью древний попик в золотом облачении, с крестом в руках возглавляя хор певчих, выстроившихся у паперти с хоругвями, энергично размахивал кадилом.
На площади, затопив прилегающие улицы, колыхалась густая черная масса. С дальних окраин, запыхавшись, бежали запоздавшие слобожане.
Полк остановился. Священник, воздев высоко крест и пуще раскачивая кадило, начал:
— Честному… народному воинству и его начальствующим сла-ва-а! Совету Народных Комиссаров сла-ва-а! Председателю Ленину сла-ва-а!
А колокола гудели мерно, с расстановкой: бом-бом-бом.
— Слава, слава, слава, — подхватил хор певчих.
— Господу богу помолимся, — продолжал священник.
И вдруг, нарушая торжественное течение молебна, высоко зазвенел ликующий голос:
— Товарищи Красная Армия! Приветствую вас от народа нашей слободы за избавление от банды Деникина! — Из толпы с развернутым знаменем в руках выступил вперед рослый крестьянин.
Загудела вся площадь: