Контрудар

— Будь спокоен. Истомину дано право передвигать полки, дивизии, только не отдельных людей. Но тем не менее пойдем к члену Реввоенсовета… А теперь вот что…

Коваль позвонила.

— Ко мне технического секретаря агитпропа, — приказала она появившейся в дверях девушке.

«В свой полк, какая радость!» — подумал Алексей. Свой, родной, близкий каждой частицей боевой полк. Захотелось немедленно, сию же минуту снова увидеть родного Дындика, Твердохлеба, Епифана, Сливу и даже флегматичного, ворчливого Чмеля.

Вспомнив о предстоящем посещении члена Реввоенсовета, Алексей почувствовал какое-то необъяснимое волнение, как тогда, в школе, перед первыми лекциями. Булат знал, что член Реввоенсовета армии — это крупный партийный работник с большим дореволюционным стажем подпольной борьбы. И вот сейчас, быть может, один из тех, кто работал рука об руку с Владимиром Ильичей, будет беседовать с ним, молодым, да еще попавшим в опалу партийцем. Для него, Алексея, имя каждого старого большевика овеяно ореолом чистоты и безупречной святости.

В кабинет вошла в солдатской гимнастерке, перетянутой широким ремнем, в защитной узенькой юбке, в больших походных сапогах молодая стройная женщина с коротко подстриженными, как у Марии Коваль, волосами. Из-под высокого белого лба на Булата смотрели печальные серые глаза.

— Вы разве не знаете друг друга? — лукаво усмехнулась Коваль.

Хотя лицо Марии и озарилось приветливой улыбкой, но Алексей успел заметить, как нервно вздрогнули ее брови.

Булат встал. Протянул руку:

— Здравствуйте, Виктория. Насилу вас узнал.

— Что, постарела? — спросила сестра Ромашки и тонкой рукой взбила себе волосы. — И я вас не сразу узнала, товарищ Булат.

— Это не мудрено, — чуть смущаясь, ответил Алексей. — Измотал меня сыпняк. А вы, Виктория, должен сказать откровенно, изменились к лучшему. В слободе Алексеевской вы меня потрясли…

— Не будем вспоминать того. Я чуть было не… Может, встреча с Юрой и с вами спасла мне жизнь.

— А косы? Где ваши косы? Я их помню еще по Киеву. Не отстаете от начальницы? — Алексей посмотрел с усмешкой на Коваль.

— Нет. Я тоже болела тифом. И я и моя крошка. Едва спаслись, спасибо Марусе. — Виктория с блестящими от набежавших слез глазами посмотрела на свою начальницу.

— Ну ладно, ладно, Вика, успокойся… Знала бы — не звала б. Я думала, что товарищ Булат передаст тебе живой привет от брата. Ты обрадуешься.

— Как там Юра? — спросила Виктория, достав из нагрудного кармана карандаш и в волнении царапая им ладонь.

— Чувствует себя отлично. Вступил в партию.

— А мы Викторию давно уже приняли в сочувствующие. Скоро будем переводить в кандидаты.

— Может, нужны поручители? — спросил Алексей, взглянув тепло на Викторию. — Да, знаете, кого я встретил нынче в пути? Ту, косую мадам — «соль с пехцем».