Контрудар

47

Особый отдел помещался в отдельном домике недалеко от штаба армии. Смолис оказался у себя в кабинете.

Под пристальным взглядом начособотдела Алексей коротко доложил обо всем, что волновало его. Такими строгими показались ему и обстановка и сам Смолис, что при всем желании здесь нельзя было распространяться. Он так и не сказал, что пришел в особый отдел от и. о. начпоарма, решив прибегнуть к этому лишь в крайнем случае.

Смолис прочел протокол партсобрания Донецкого полка, опись ценностей, взятых у деникинского полковника в слободе Мантуровской, подписанный Дындиком и Чмелем акт о сдаче в Щербиновский финотдел золота циммермановского мастера, докладные записки Ромашки и Дындика об обстоятельствах смерти помещицы Ракиты-Ракитянской.

Смолис поднялся со своего места, подошел к крайне взволнованному Алексею и, устремив на него свой суровый взгляд, положил ему руку на плечо.

— Товарищ Булат! — начал он, произнося русские слова с латышским акцентом. — Нам известно многое. Особый отдел видит и врагов советской власти, знает и ее друзей. Если б нам не помогали Булаты, нам было бы трудно бороться с такими, как Парусова. Много нитей ведет к ней и вдруг обрываются. Нам известно, что марковцев о вашей атаке предупредила какая-то косая барынька. Пришла она к ним из слободы Алексеевской…

— Значит, это дело под Яругой… — в изумлении воскликнул Алексей, и тут же перед его глазами предстал образ тощей классной дамы в красной косынке. Волнуясь, он рассказал о своей мелитопольской встрече.

— Вот как! — воскликнул Смолис и забегал по кабинету. Почесывая рыжий затылок, отчеканил: — Вот это здорово, товарищ Булат. Вы меня прямо спасли. Примаков не успел еще получить приказ о выступлении против офицерского десанта, высадившегося в Хорлах, а белые уже приготовились к отражению атаки червонных казаков. А как и почему, пока раскрыть нам не удалось. После вашего сообщения вижу — это один клубок. Остается только выяснить, какова роль ее мужа. Мне кажется, что он далек от ее плутней. Идите, товарищ Булат, — закончил Смолис, крепко пожимая руку посетителя. И добавил, усмехнувшись: — Идите с богом… как говорили при старом режиме…

Булат, окрыленный поддержкой старших товарищей, торопился. Выискивая глазами, где бы сподручнее пробраться через толпу, вдруг увидел Парусову в сопровождении какого-то военного. Булат заторопился.

Коваль ожидала его.

— Ну как? — спросила она.

— Все в порядке!

— Вот и хорошо, значит, все к лучшему. Поедешь в бригаду. А Парусова и Медуна…

— Слушай, не может быть такого…

— Чего?

— Не то важно, что я возвращаюсь к своей прежней работе. Важно расчистить обстановку… Я только что встретил здесь…

— Кого ты встретил? Что ты так встревожен?

— Парусову. А с ней военный. Очень красивый мужчина. С ярким бантиком на груди.

— Говоришь — с ярким бантом… Это Истомин, помнаштарма.

— Ее друг! Она сама этим хвалилась. А не может он испортить все дело?