Несмотря на пользу, которую я, похоже, приносила, часть комнаты, где курил в своем кресле юноша по имени Джонс, продолжала меня угнетать. Он казался темным пятном на нежной ткани, и я против воли время от времени бросала взгляд в его сторону.
И только прочтя уже почти сто страниц, я смогла наконец понять, почему он меня так беспокоит.
Джонс, похоже, был умен. То, как он всегда был готов пошутить – несмотря на то что его шутки по большей части были довольно мрачными, – указывало на острый ум. Это говорило о том, что он мог быть человеком, с которым я вполне могла бы дружить, если бы он не был так погружен в свои переживания. Возможно, он когда-то был достаточно мягким, чтобы любить девушку. Возможно, он обнимал эту девушку накануне отъезда в учебный лагерь и дрогнувшим голосом обещал ей: «Со мной все будет хорошо».
Он беспокоил меня потому, что если бы сейчас Стивен сидел в этом кресле вместо Джонса, тоже мог бы поразить меня ледяным взглядом человека, который теперь знал то, что ни за что на свете не должен был узнать.
В четыре тридцать я попрощалась со своей аудиторией и пошла к двери за докторской сумкой.
По мере приближения к выходу мои шаги замедлились. Мои ноги стали ватными от того же чувства неудовлетворенности, которое преследовало меня в студии мистера Дарнинга. Я совершенно ничего не сделала для Стивена. Я боялась задавать волнующие меня вопросы из опасения расстроить этих людей.
Я остановилась как вкопанная.
Повернулась к человеку в зале, который говорил со мной честнее всех, и пошла к нему.
– А, к нам вернулась тетя Герти.
Джонс вращал в пальцах незажженную сигарету, как дирижерскую палочку.
– Мне кажется, ты не боишься быть честным. – Я остановилась перед ним. – Мне нужно задать тебе вопрос о войне.
Сквозь дыру в маске я увидела, как застыли, сжавшись, его губы. Стиснув кулаки и отгоняя страх, я продолжила:
– Что бы ты подумал, если бы какой-то солдат сказал тебе, что во Франции его терзали птицы? – Я переступила с ноги на ногу. – Что бы это означало для того, кто там побывал?
Он продолжал изучающе смотреть на меня своими проницательными, наблюдательными глазами, которые, казалось, не моргали.
– Я бы сказал: держи свои кошмары при себе, парень. Это не то, что следует обсуждать с другими людьми.
– Ты бы подумал, что это просто кошмары?
– Если бы я произнес вслух хотя бы половину из того, что терзает меня во сне, на меня мгновенно надели бы смирительную рубашку. И я гарантирую, что все парни, которые находятся в этом здании, думают точно так же.
Я обвела взглядом всех остальных мужчин и ощутила тревогу настолько сильную, что меня охватила дрожь. В попытке успокоиться я сделала вдох и снова обернулась к Джонсу:
– Значит, там не было ничего, напоминающего птиц-убийц? Ничего, что могло бы удерживать солдата в беспомощном состоянии?
– Не знаю. – Он положил правую ногу на левую и прикусил кончик сигареты. – Реальность и кошмары имеют удивительную способность переплетаться и сливаться в одно целое, когда люди сражаются за матушку-землю.
ebooksa