В день объявления — 24 июля / 7 августа 1914 г. Австро-Венгрией войны России о. Николай находился в Карлсбаде и бесстрашно совершил молебен о «православном христолюбивом воинстве и о даровании ему победы». На следующий день протоиерей Николай Рыжков, вместе с диаконом Соловьевым и псаломщиком Сергеем Михайловичем Брянским, был арестован и заключен в тюрьму г. Эгер (Хеб). Затем пастыря доставили в замок г. Вайдхофен, а 1 октября 1915 г. — в Венскую тюрьму, где он провел 22 месяца в одиночной камере, — так называемой «башне смерти». Австрийскую полицию особенно раздражали широкие связи о. Николая с чешскими славянофилами, обер-прокурором Святейшего Синода в России, а также его популярность среди славянских народов Австро-Венгрии. В 1916 г. под давлением австрийских властей магистрат Праги в одностороннем порядке расторг договор аренды, и Никольский собор был обращен в гарнизонный католический храм. Большую часть богатого убранства расхитили или уничтожили, а пожертвованные Московской городской думой колокола реквизировали и переплавили.[751]
7 мая 1917 г. о. Николай Рыжков был приговорен военным судом в Вене к смертной казни через повешение «за панславистскую пропаганду и чешско-русские связи». Последними словами пастыря на суде были: «Видит Всемогущий Бог, что я осужден невинно!».[752] Благодаря заступничеству испанского короля Альфонса XIII и международной общественности в июле 1917 г. о. Николай был освобожден. При этом фактически протоиерея обменяли на греко-католического митрополита Андрея (графа Шептицкого), интернированного русскими властями после взятия Львова в сентябре 1914 г. и освобожденного 12 марта 1917 г. С сильно подорванным здоровьем о. Николай в ночь с 18 на 19 июля 1917 г. вернулся в Петроград и некоторое время служил в Вознесенской церкви на Вознесенском проспекте. Скончался пастырь 6 февраля 1920 г. и был похоронен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.[753]
Во время войны чешскую православную паству обслуживали румынские армейские священники. В это время общество «Православная беседа» было вынуждено фактически прекратить свою деятельность. Почетный председатель общества Иосиф Антонович Шебор был арестован в августе 1914 г. по делу о. Николая Рыжкова, в Чехию он смог вернуться только в 1918 г. из заключения в австрийской тюрьме. В 1918–1919 гг. возобновила свою деятельность и «Православная беседа».[754]
Помимо пражского прихода на нынешней территории Чехии до Первой мировой войны были построены каменные храмы в трех, пользовавшихся большой популярностью у российской знати, курортных городах: Карловых Варах (Карлсбаде), Франтишковых Лазнях (Франценсбаде) и Марианских Лазнях (Мариенбаде). Самый большой храм — во имя свв. апп. Петра и Павла был возведен в Карлсбаде. Этот город является известным бальнеологическим курортом, расположенным на северо-западе Чехии в предгорьях Судет, в узкой долине реки Тепла, недалеко от ее впадения в реку Эгер. По преданию, целебные источники обнаружены королем Карлом IV во время охоты на оленя в 1349 г. Особой популярностью курорт пользовался у русских, посещавших Карлсбад с начала XVIII века (первым из них был Б. И. Куракин в 1705 г.). В 1711–1712 гг. здесь трижды лечился Петр Великий, у которого впервые родилась мысль об устройстве в этом месте русской православной церкви. В 1877 г. на смотровой площадке, расположенной на высокой скале, был установлен бюст Петра I и мемориальная доска с именами особ русского царствующего дома, лечившихся на курорте: великая княгиня Мария Павловна, великий князь Михаил Павлович и его супруга великая княгиня Елена Павловна, императрицы Александра Федоровна и Мария Федоровна, великие княгини Мария Николаевна и Александра Николаевна, великие князья Алексей Александрович и Сергей Александрович. Курорт посещали К. Н. Батюшков, Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев и другие известные русские писатели.[755]
В 1858 г. член городской управы доктор Манль обратился к русскому правительству с запиской «о необходимости соорудить в Карлсбаде православную церковь». Дело нашло отклик среди русских посетителей курорта (их было до 500 человек в год), и в 1862 г. было собрано 4 тыс. руб. В том же году вышел австрийский закон о веротерпимости, что подвело под замысел юридическую базу. 22 июля 1863 г. император Александр II утвердил предложение о постройке храма, но прошло много лет, прежде чем оно воплотилось в жизнь. Большая роль в создании храма принадлежала великой княгине Елене Павловне, хлопотавший об этом с 1835 г. По ее инициативе 29 июня 1862 г., в праздник святых апостолов Петра и Павла, в Карлсбаде был создан комитет, который открыл подписку по сбору пожертвований. В работе комитета принимали активное участие графы А. И. Мусин-Пушкин, А. П. Шувалов и Санкт-Петербургский митрополит Исидор.[756]
Проект церкви разработал петербургский академик архитектуры К. А. Ухтомский (умерший в Мариенбаде в 1881 г.). Правительство Австро-Венгрии одобрило желание русской колонии, и городское управление, благодаря поддержке бургомистра И. П. Кноля, готово было выделить безвозмездно землю на улице Шлоссберг (ныне ул. Петра Великого). Будущий староста церкви А. И. Мусин-Пушкин в начале 1863 г. сообщил митрополиту, что подыскал место «у подошвы горы, где, по преданию, Петр Великий, в бытность свою в Карлсбаде, своеручно водрузил крест». Однако на строительство требовалось около 15 тыс. рублей серебром, которых у комитета в то время не было.[757]
Сбор пожертвований был продолжен, одновременно в «Богемском зале» гостиницы «Пупп» устроили временную походную церковь, предоставленную великой княгиней Еленой Павловной, она же прислала из Санкт-Петербурга полный комплект священнических облачений. 30 августа 1863 г. протоиерей Василий Войтковский из русского храма в венгерском городе Ирём освятил церковь во имя апп. Петра и Павла, в память о Петре Великом. Эта домовая церковь действовала только в курортный сезон (с середины мая по август); в ней также проходил сбор пожертвований. 30 сентября 1865 г. русское общество приобрело за 18 тыс. гульденов у Е. Бурхгард двухэтажную виллу «Вашингтон» на Мариенбадской улице. На верхнем этаже этого здания местным архитектором Густавом Гейном была устроена по проекту петербургского зодчего Юлиуса Мейбома постоянная домовая церковь на 100 человек, освященная 29 июня 1866 г. (по другим данным 25 мая 1867 г.) о. Василием Войтковским. Ее украшал пожертвованный великой княгиней Еленой Павловной дубовый двухъярусный иконостас, образа для которого написал академик Е. Д. Тюрин.[758]
В 1864–1872 гг. в Карлсбад приезжал служить причт из русского храма в Ирёме, а с 1877 г. — из Праги. Посещаемость церкви росла с каждым годом, на богослужения приходили, помимо русских, сербы, румыны, греки, болгары и даже галицкие и русинские униаты. Необходимость большого православного храма ощущалась все острее, с чем была согласна и новая попечительница — великая княгиня Екатерина Михайловна. Домовая церковь уже не могла вместить всех православных верующих, несмотря на проведенную в 1882 г. перепланировку. В 1872 г., во время празднования 200-летия со дня рождения Петра Великого, на новую церковь были собраны большие пожертвования. В следующем году Святейший Синод отпустил дополнительно 3 тыс., а император — 5 тыс. руб. По инициативе православных чехов-колонистов сбор пожертвований проходил и на Волыни.[759]
Когда значительная часть средств, необходимых для строительства, была собрана, настоятель протоиерей Николай Апраксин провел переговоры с местными властями. В результате был приобретен земельный участок на склоне холма в лучшей части города, так называемом Вестэнде, между улицами Петра Великого и Садовой за 183, 3 тыс. гульденов. По благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Палладия (Раева), закладка нового храма его настоятелем состоялась 29 июня 1893 г., в день престольного праздника. При закладке тысячу рублей пожертвовал граф А. В. Орлов-Давыдов. Работу по возведению храма возглавил архитектор Густав Видерман из Франценсбада, который использовал при постройке проект К. А. Ухтомского. Строительству помогало городская управа — кирпич для него отпускался со скидкой. Через год здание было вчерне готово, и 27 июля 1894 г. на него подняли крест.[760]
Архитектура храма решена в стиле московских и ярославских церквей XVII века. Длина двухэтажного здания, включая колокольню, составляет 41, ширина — 14, высота — 21, высота шатровой колокольни — 40 метров. Храм может вместить одновременно около 500 человек. Для звонницы были привезены из России шесть отлитых из старых пушек колоколов — дар императора Николая II. В Инсбруке на пожертвования волынских чехов для храма изготовили витражи с изображением Спасителя, св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого, а также чешских святых князя Вячеслава (Вацлава) и княгини Людмилы.[761] Иконостас был перенесен из прежней домовой церкви. 28 мая 1897 г. митрофорный протоиерей Александр Лебедев, настоятель Казанского собора в Санкт-Петербурге, в сослужении 12 священников из русских храмов в Европе совершил в присутствии принца Петра Александровича Ольденбургского освящение нового храма во имя святых апостолов Петра и Павла.[762]
В своем слове на освящение о. Александр отметил, что «русский православный карловарский храм — достояние, святая отрада, успокоение и радость каждого православного в Карловых Варах; он — защита и опора каждого русского в этом курорте; он же и первая святая забота для всех нас православных русских в Карловых Варах!».[763]
К этому дню из Санкт-Петербурга в дар храму было прислано все необходимое: иконы, утварь, напрестольные кресты, Евангелия, облачения. Евхаристические сосуды пожертвовала А. П. Фетисова, ковры — Н. В. Бланк и М. Н. Бакланова. Позднее от духовенства и верующих поступали другие вклады. Особо памятными были дары императора Николая II, принесенные в 1897–1899 гг. — иконы свт. Николая Чудотворца и св. благ. кн. Александра Невского на кипарисовых досках, алтарный образ Спаса Нерукотворного и Почаевская икона Божией Матери. Императрица Мария Федоровна в 1897 г. подарила икону св. Марии Магдалины, графиня Е. В. Толстая пожертвовала венцы.[764]
Среди даров следует отметить храмовую икону свв. апп. Петра и Павла, иконы свв. мцц. Веры, Надежды, Любви и Софии, св. Андрея, Христа ради юродивого, запрестольный и напрестольный кресты, хоругви, клиросные киоты с иконами и «пудовое» Евангелие. Архиепископ Варшавский Иероним, уезжая с курорта, поднес алтарную икону Казанской Божией Матери, епископ Климент — образ Нерукотворного Спаса. Бронзовое паникадило с хрустальными украшениями и настенные бра подарил И. И. Ради. В 1897 г. Святейший Синод, по ходатайству строителей, принял определение об отпуске ссуды на окончательную отделку сооружаемый церкви.[765]
В 1903–1907 гг. на пожертвования русских верующих, приезжающих в Карлсбад на лечение (их бывало до двух тысяч в год — 5 % общего числа), четыре малых купола храма перекрыли золоченой медью и развели церковный сад, в 1908 г. крышу церкви покрыли оцинкованным железом. В 1900 г. был поновлен бюст императора Петра Великого, а в 1902 г. — находившейся на Петровской горе крест, к которому проложили каменную лестницу; тогда же освятили памятник, крест и лестницу.[766]
Первым настоятелем новой церкви с 1897 по 1901 гг. служил протоиерей Николай Петрович Апраксин (1847–1907), заботами которого она и была возведена при активном содействии старосты — действительного статского советника Анатолия Николаевича Куломзина. После о. Николая Апраксина, в июле 1901 — августе 1914 гг. в церкви служил упоминавшийся протоиерей Николай Николаевич Рыжков, тоже из Праги. При нем храм превратился в местный центр духовной жизни — в подвальном помещении устроили библиотеку с читальным залом, в которую граф М. М. Толстой пожертвовал собрание русских классиков. Велись также переговоры о возведении близ церкви «Русского дома» для малоимущих больных, к лету 1914 г. были собраны необходимые средства для покупки земельного участка, но начало Первой мировой войны помешало его постройке.[767]
22 августа 1908 г., в 25-летнюю годовщину смерти И. С. Тургенева, при церкви был создан Тургеневский фонд для увековечения памяти писателя, жившего в Карлсбаде в 1874–1875 гг., и Гоголя, посетившего курорт в 1846 г. В 1912 г., к 200-летию пребывания в Карлсбаде Петра Великого, при входе в русскую церковь, на лестнице со стороны Садовой улицы был установлен бронзовый барельеф с изображением императора в образе каменщика, работающего при сооружении дома «Пфау» в Карлсбаде. Освящение этого памятника о. Николаем Рыжковым состоялось летом 1912 г. в присутствии многочисленных гостей курорта, в том числе великого князя Александра Михайловича. Сразу после начала Первой мировой войны — в августе 1914 г. храм был закрыт. В 1916 г. австрийские власти сняли позолоченную медь с куполов и увезли в Вену вместе с шестью колоколами.[768]
Франтишковы Лазни (Франценсбад) — небольшой курорт, расположенный в западной части Чехии, основанный в 1792–1793 гг. и в 1865 г. получивший статус города. Самое активное участие в строительстве курорта принимали русские. Около трети всех построек было возведено на российские деньги. В XIX веке русские составляли более четверти всех гостей курорта. Франценсбад посещали великая княгиня Анна Павловна, император Александр II, представители многих знатных дворянских родов. Для приезжих из России было очень важно, чтобы во время своего лечения они могли бывать на православных богослужениях. Служить во Франценсбад приглашался из Праги протоирей Александр Лебедев. Первоначально службы проходили в арендуемой части колоннады Зальцквелле, позже был снят зал в отеле «Гизела», где разместилась временная домовая церковь.
В это же время возник комитет для строительства постоянно действующего храма. Инициатива его создания принадлежала местным врачам: Бошану, Гамбургеру, Рауману и др., которые желали привлечь во Франценсбад больше посетителей из православных стран. Было опубликовано соответствующее воззвание к общественности на французском, румынском, греческом, русском и немецком языках.
К работе комитета, однако, не были допущены ни протоиерей Александр Лебедев из Праги, ни сменивший его в 1880 г. протоиерей Владимир Ладинский из Веймара, который начал вести богослужения для русских во Франценсбаде, ни даже бургомистр Китель. Собрав 17, 5 тыс. рублей, комитет в 1887 г. приобрел принадлежавший его председателю доктору Бошану участок с сильно увлажненной почвой, где к тому же находилась свалка нечистот. Лишь благодаря энергичным протестам о. Владимира Ладинского этот участок был продан и куплен другой, более удобный. Осенью того же года комитет провел «закладку» храма, но не пригласил на нее о. Владимира и не совершил надлежащего церковного чина (эта «ошибка» была исправлена только при освящении храма).[769]
Проект первого в Чехии православного храма разработал член комитета местный архитектор Густав Видерман (1850–1914). Он изучал архитектуру в Праге и Мюнхене и с 1873 г. работал в своем родном городе как инженер-строитель и архитектор. Позднее, в 1900–1910 гг. Г. Видерман был бургомистром Франценсбада. За свои заслуги зодчий был награжден русским орденом св. Анны трех степеней и сербским орденом св. Саввы.[770]