При этом Македония в конце XIX – начале XX вв. была полем борьбы нескольких церковных юрисдикций. Сразу же после образования в 1870 г. Болгарского экзархата начался переход в него из Константинопольского Патриархата значительной части православного населения края. Кроме того, в целях ослабления позиций греков и болгар, в которых османские власти усматривали своих основных противников, они стали поддерживать в Македонии сербское церковное влияние. В результате ее северо-западная часть оказалась «полем борьбы» между сербами и болгарами. Таким образом, православное население края разделилось на патриархистов («грекоманов» и «сербоманов») и экзархистов («болгароманов»). В 1900 г., согласно статистике экзархата, в Македонии проживало 2170 тысяч человек, среди них 1179,5 тысяч болгароязычных жителей (говорящих на местных болгаро-македонских диалектах), подавляющее большинство из которых являлось экзархистами – 817 тысяч, но также имелось 76 736 сербоманов и более 250 тысяч грекоманов (в крае жили и 4 тысячи русских). В это же время в Адрианопольскоми (Одринском) вилайете проживало 229,2 тысяч болгар-экзархистов и 51 808 болгар-патриархистов[429].
Экзарх Иосиф так сформулировал задачи своей деятельности в 1900 г.: «Прибрать под свое ведомство всех болгар в вилайетах Европейской Турции, развить у них сознание и любовь к своей народности и языку и культивировать у них всенародный идеал: все болгары, проникнутые единым духом, едиными стремлениями и единой верой, сплоченные под крылом праотеческой своей Церкви и образующие одно здравое и упругое тело, способны отстоять и сохранить свою индивидуальность при любом развитии событий в империи»[430].
В 1902 г. болгарское правительство, стремясь облегчить получение денежного займа, пошло на уступку, связанную с вопросом о назначении сербского епископа Фирмилиана на пост митрополита в главный македонский г. Скопье (Скопле, Ускюбе) вместо скончавшегося греческого архиерея. Турецкий султан Абдул-Хамид II, проводивший в отношении христианских народов Османской империи политику «разделяй и властвуй», настоял на назначении митрополитом владыки Фирмилиана указом Константинопольской Патриархии[431].
Существовавшее в Македонии в конце XIX – начале XX вв. болгарское национальное движение было представлено четырьмя самостоятельными институтами – княжеством Болгария, экзархатом, внутренней македонско-одринской революционной организацией (ВМОРО) и верховным македонско-одринским комитетом (ВМОК), координировавшими свою деятельность. При этом с середины 1890-х гг. постепенно происходило снижение роли экзархийского (клерикально-консервативного) крыла, легальной сети церковно-просветительских учреждений и рост влияния радикально-демократического (революционного) крыла в развитии этого движения, что привело к восстанию 1903 г., подавленному турецкими войсками[432]. Однако влияние Болгарского экзархата в Македонии накануне Балканских войн 1912–1913 гг. все же оставалось очень сильным – к нему в крае принадлежало 1180 церквей[433].
Неспокойная ситуация на территории Османской империи (восстания, репрессии против славянского населения) побуждала многих православных священнослужителей переселяться в Болгарию, оставляя своих пасомых без духовного руководства. Возмущенный этим, экзарх Иосиф I 10 февраля 1912 г. издал окружное послание, запрещавшее митрополитам и управляющим епархиями разрешать подчиненным им священникам покидать свои приходы и переселяться на территорию Болгарии. Сам экзарх, несмотря на возможность переехать в Софию, несколько десятилетий оставался в Константинополе.
При этом светские власти Болгарии постоянно стремились вытеснить Православную Церковь на периферию общественной жизни. Так, в 18801881 гг. министр иностранных дел и исповеданий Д. Цанков, не поставив в известность Священный Синод, попытался ввести «Временные правила» духовного управления христианами, мусульманами и евреями, что было расценено архиереями во главе с экзархом Иосифом I как вмешательство светской власти в дела Церкви. Иосиф I был вынужден приехать в Софию, где оставался с 18 мая 1881 до 5 сентября 1882 г. В результате 4 февраля 1883 г. вступил в силу «Устав экзархата, приспособленный для княжества», выработанный на основе устава 1871 г. В 1890 и 1891 гг. в него были внесены дополнения, а 13 января 1895 г. был утвержден новый устав, дополненный в 1897 и 1900 гг. Согласно этим законам, Церковью в Болгарском княжестве управлял Священный Синод, состоящий из всех митрополитов (на практике постоянно заседали только четыре архиерея, избиравшиеся на четыре года). Экзарх Иосиф I управлял Церковью в княжестве через своего наместника («делегата») в Софии, который должен был избираться митрополитами княжества с одобрения экзарха. Первым наместником экзарха стал митрополит Доростоло-Червенский Григорий, за которым последовали митрополиты Варненско-Преславский Симеон, Тырновский Климент, Доростоло-Червенский Григорий (повторно), Самоковский Досифей и Доростоло-Червенский Василий. До 1894 г. постоянные заседания Синода не проводились, затем он функционировал регулярно, рассматривая все текущие вопросы, касавшиеся управления Церковью в свободной Болгарии.
Во время правления князя Александра I Баттенберга (1879–1886) органы государственной власти редко вступали в конфликты с Болгарской Церковью. Ситуация изменилась в правление (1887–1918) князя, с 1908 г. царя, Фердинанда I Кобургского, католика по вероисповеданию. Наместник экзарха митрополит Тырновский Климент по указанию премьер-министра
С. Стамболова был объявлен проводником крайнего русофильства и в декабре 1887 г. выслан из столицы. Острый конфликт разгорелся в 1888–1889 гг. по вопросу о поминовении за богослужением имени князя как болгарского государя, причем оказались разорваны отношения между правительством и Синодом, а митрополиты Врачанский Кирилл и Тырновский Климент в 1889 г. были привлечены к судебной ответственности. Только в июне 1890 г. архиереи приняли предложенную правительством формулу поминовения Фердинанда I.
В 1892 г. в связи с браком князя правительство предприняло попытку, проигнорировав Синод, изменить 38-ю статью Тырновской конституции таким образом, чтобы и преемник Фердинанда I мог быть неправославным. В ответ печатный орган экзархата газета «Новини» начала публикацию статей с критикой болгарских светских властей. В ответ правительство С. Стамболова приостановило выделение субсидий на церковные нужды и пригрозило отделением Церкви княжества Болгария от экзархата. Великий визир Османской империи встал на сторону болгарского правительства, и экзарх, поставленный в безвыходное положение, был вынужден прекратить газетную кампанию. Впрочем, вскоре Фердинад I, решивший нормализовать отношения с Россией, приказал освободить Тырновского митрополита Климента и объявил о своем согласии на переход наследника престола князя Бориса (будущего царя Бориса III) в православие. 2 февраля 1896 г. в Софии в кафедральном храме Святой Недели экзарх Иосиф I совершил таинство Миропомазания наследника[434].
5 октября 1908 г. в г. Велико-Тырново (столице Второго Болгарского царства) в церкви Святых Сорока Мучеников состоялось провозглашение независимости Болгарии, при этом страна была объявлена царством, а Фердинанд I – «царем болгар». Тырновский митрополит Климент (Друмев) торжественно короновал его царской короной[435].
Следует отметить, что в целом после освобождения Болгарии влияние и значение Церкви в государстве постепенно снижались. В политической сфере ее оттеснили на задний план, в сфере культуры и просвещения главную роль стали играть светские государственные институты. Большей частью малограмотное духовенство с трудом могло адаптироваться к новым условиям (в 1905 г. в Болгарии было 1992 священника, из которых всего два имели высшее богословское образование, а очень многие – лишь начальное). В 1906 г. учительские профсоюзы добились от министра просвещения И. Шишманова, чтобы предмет вероучение вели учителя, а не приходские священники или лица с богословским образованием. В 1913–1914 гг. правительство В. Радославова посягнуло на финансовую автономию Церкви и т. д.[436]
В период существования Балканского военного союза 1912 г. и подготовки Первой Балканской войны Вселенская Патриархия несколько смягчила свое отношение к Болгарскому экзархату. На великом входе во время совершения литургии 12 ноября 1912 г., отслуженной в Константинопольском храме в присутствии болгарского престолонаследника князя Бориса, Вселенский Патриарх впервые помянул болгарского царя и весь царствующий дом. Тогда же впервые осуществлялись тайные посреднические контакты между Константинопольской Патриархией и Болгарским экзархатом[437].
Во время двух Балканских войн 1912–1913 гг. некоторые болгарские мусульмане (так называемые помаки) пожелали возвратиться к своей праотеческой христианской вере и принять крещение. Так как в это дело вмешались болгарские военные и политические власти в освобожденных землях, экзархия отнеслась настороженно к быстрому крещению помаков, однако направила в эти области своих миссионеров. В свою очередь Святейший Синод Российской Православной Церкви послал в Болгарию утварь для 150 новых храмов и часовен в освобожденных болгарских землях. Некоторые болгарские помаки на турецкой военной службе тоже пожелали принять крещение. Среди новообращенных были и новомученики. Так, в 1913 г. приняли православную веру и были повешены за это турками братья Борис и Серафим Родопские, 85-летний старик Христо Колюский, женщина Стана, миряне Христо, Стою и другие[438].
Поражение Болгарии во Второй Балканской (так называемой Межсоюзнической) войне летом 1913 г., закрепленное текстами Бухарестского (10 августа 1913 г.) и Стамбульского (29 сентября 1913 г.) мирных договоров было воспринято в стране как «первая национальная катастрофа»[439]. Это поражение привело и к значительному сокращению территории экзархата: Охридская, Битольская, Велесская, Дабарская и Скопленская епархии отошли к юрисдикции Сербской Православной Церкви, Солунская (Фессалоникийская) – Элладской Православной Церкви, а приходы в Южной Добрудже – Румынской Православной Церкви. Во всех этих местах были закрыты болгарские школы, изгнаны архиереи и частично высланы болгарские священники и учителя. В подчинении Болгарского экзархата за пределами Болгарии осталась лишь Маронийская епархия в Западной Фракии (с центром в Гюмюрджине). Экзарх Иосиф I сохранил паству главным образом в Константинополе, Адрианополе (Одрине, Эдирне) и Лозенграде и в 1913 г. принял решение перенести свою кафедру в Софию, но на берегах Босфора было оставлено наместничество, которым до его ликвидации в 1945 г. управляли болгарские архиереи. Оставшееся в Эгейской Фракии и Македонии болгарское духовенство преследовалось и нередко подвергалось избиениям, а управлявший Солунской епархией в качестве наместника экзархата архимандрит Евлогий был даже 2 июля 1913 г. заколот штыками и сброшен в море греками. Экзарх Иосиф, после своего возвращения в Софию, единственный из всех болгарских общественных деятелей смело высказал царю Фердинанду обвинение в «безумной политике» и заявил о его личной вине за разгром болгарского национального дела[440].
После поражения 1913 г. болгарское правительство ориентировалось на Австро-Венгрию, в связи с чем начало кампанию за унию с Римско-Католической Церковью. Австро-венгерский посол Паллавичини незадолго до кончины экзарха Иосифа пришел к нему с предложением, чтобы Болгарская Церковь приняла унию. Однако Первоиерарх отослал его со словами: «Какая дерзость!» 19 декабря 1913 г. экзарх Иосиф и Священный Синод обратились с увещательным посланием к болгарскому народу, призывая его не падать духом и не отчаиваться, но с упованием на Господа твердо держаться спасительной православной веры и не поддаваться никаким коварным призывам отказаться от нее. Это было последнее послание и завет болгарскому народу экзарха Иосифа, 3 июля 1915 г. он скончался.
После кончины владыки Иосифа I новый экзарх избран не был, и Болгарская Православная Церковь 30 лет управлялась Священным Синодом во главе с наместниками-председателями – местоблюстителями, которыми, как правило, являлись старейшие по рукоположению архиереи: в 1915–1916 гг. – митрополит Софийский Парфений, в 1919–1920 гг. – митрополит Доростоло-Червенский Василий, в 1920–1927 гг. – митрополит Пловдивский Максим, в 1927–1930 гг. – митрополит Врачанский Климент и в 19301944 гг. – митрополит Видинский Неофит. Главной причиной неизбрания экзарха после смерти Иосифа I была неустойчивость правительственного национально-политического курса. Вместе с тем существовали различные мнения о порядке замещения кафедр экзархата и Софийской митрополии: должно ли их занимать одно лицо или их следует разделить. Таким образом, на протяжении трех десятилетий Болгарская Церковь оставалась лишенной своего Предстоятеля.
Во время Первой мировой войны 1914–1918 гг., в которую Болгария вступила в 1915 г. на стороне Германии, вместе с болгарскими войсками в Македонию и в Эгейскую Фракию вернулись на свои прежние кафедры и болгарские архиереи, однако после поражения коалиции противников Антанты осенью 1918 г. они вновь были вынуждены покинуть эти епархии. Сотни тысяч беженцев устремились в Болгарию. По договору, подписанному в пригороде Парижа Нёйи-сюр-Сен 27 ноября 1919 г., Болгарская Церковь потеряла большую часть Струмицкой епархии в Македонии и некоторые пограничные округа Софийской епархии, а по Севрскому (1920) и Лозаннскому (1923) договорам – отошедшую к Греции Маронийскую епархию с кафедрой в Гюмюрджине в Западной (Эгейской, Беломорской) Фракии. В результате экзархат сохранил за пределами страны лишь Одринскую (Адрианопольскую) и соседнюю временную Лозенградскую (ныне г. Кыркларели) епархии в турецкой части Восточной Фракии. Томосом 1920 г. Вселенская Патриархия передала епархии в Македонии Сербской Православной Церкви. Взамен Сербская Церковь выплатила Константинопольской Патриархии 1500 тысяч швейцарских франков[441].
Условия договора в Нёйи-сюр-Сен болгарская общественность восприняла как «вторую национальную катастрофу». Крушение национального идеала вызвало глубокий духовный кризис в обществе. Часть интеллигенции увлеклась болгарским вариантом теософии – дыновизмом, получившим название по имени его основателя, недоучившегся врача, сына священника Петра Дынова. В 1919 г. в церковной среде возникло добросамарянство – профанация христианства на хилиастической основе в националистическом духе, имевшее успех среди простого народа. Значительное распространение в стране получили левые, в том числе коммунистические идеи. В мае 1920 —июне 1923 гг. у власти находилось левое правительство Болгарского земледельческого народного союза во главе с А. Стамболийским. В 1923 г. вспыхнул острый гражданский конфликт, наиболее ярким проявлением которого стал террористический акт в кафедральном соборе Святой Недели в Софии. Храм был взорван коммунистами, при этом погибло 150 человек. Кроме того, страна находилась в экономическом кризисе из-за тяжелых потерь в войнах и наложенных на Болгарию огромных репараций.
В атмосфере общественного смятения, охватившего народ после трех войн – двух Балканских и Первой мировой, Болгарская Православная Церковь старалась поднять религиозный уровень народа через деятельную жизнь приходских или других церковных обществ, развитие монашества и т. п. В частности, подготовкой монахинь – бывших учительниц в качестве проповедниц среди народа активно занимался архимандрит Стефан (Абаджиев) в монастыре св. Иоанна Рильского в дер. Курило Софийской епархии[442]. Создавались христианские общества молодежи, церковные хоры, проводились миссионерские проповеди по всей стране. В 1920-1930-е гг. заметно усилился приток болгарских паломников на Святую Землю, который, по свидетельству иностранных журналистов в Палестине, занял место прекратившегося после начала Первой мировой войны притока русских паломников[443].
В эти трудные для нее годы Болгарская Православная Церковь прилагала значительные усилия для развития духовного учебного дела. Она содержала две семинарии: Софийскую и Пловдивскую, организовывала богословско-пастырские курсы для повышения квалификации священников, при этом существовавшая в 1921–1935 гг. в Черепишском монастыре школа переросла в Богословско-пастырский институт, действовавший до 1948 гг. Во время и сразу после окончания Первой мировой войны болгарские богословы в основном обучались в Черновицком университете (Северная Буковина, принадлежавшая до 1918 г. Австро-Венгрии, а затем Румынии), некоторые потом специализировались в Оксфорде, Гейдельберге или в Старокатолическом университете Берна, куда их посылали по протекции Софийского митрополита Стефана. Но в сентябре 1923 г., после многократных ходатайств Священного Синода перед государством, наконец начал работу богословский факультет Софийского университета, на котором в основном преподавали воспитанники российских духовных академий[444].