Вторая мировая война закончилась для Греции осенью 1944 г. 12 октября этого года части прокоммунистической Народно-освободительной армии Греции (ЭЛАС) под командованием генерала Стефаноса Сарафиса освободили Афины, 30 октября – Салоники, а 3 ноября – всю Грецию. Одновременно по приглашению премьер-министра созданного к тому времени в эмиграции правительства национального единства Георгиоса Папандреу в страну вошли английские войска. 13 октября они заняли Афины, а 1 ноября – Салоники.
После полного изгнания оккупантов из Греции, в ноябре 1944 – марте
1945 г. Афонский полуостров был частично занят вооруженными отрядами ЭЛАС. Их руководители в основном старались подчеркнуть свое благожелательное отношение к монахам. Так, в своем письме Г.Г. Карпову от 21 августа
1946 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий отмечал: «Эти партизаны не только не утесняли афонские монастыри, но всячески высказывали свое уважение к ним, в особенности к русским, и подчеркивали желательность дальнейшего сохранения Афона, что, конечно, не могло не произвести сильного впечатления на русских афонских монахов»[289]. Впрочем, это не исключало отдельных столкновений, различных преступлений со стороны бойцов разнообразных анархо-коммунистических отрядов и даже репрессий иноков[290].
Завершая рассмотрение периода первой половины 1940-х гг., следует отметить, что насельники Афона во время Второй мировой войны и немецкой оккупации Святой Горы в целом проявили духовное единство и стойкость. Неоднократные попытки германского командования вызвать со стороны афонитов, прежде всего русских, документально выраженное одобрение своей войны на Востоке закончились неудачей.
Глава II
Православная Церковь на территории Югославии
1. Сербский Патриархат
К началу Второй мировой войны Сербская Православная Церковь находилась на вершине своего развития. В середине 1930-х гг. в ней было 180 мужских монастырей с 400 монахами и послушниками и 16 женских обителей с 260 насельницами, а в начале 1941 г. число мужских монастырей достигло 210 с 797 насельниками, количество же женских обителей составило 27 с 286 монахинями и 111 послушницами. В «Сербском церковном календаре» на 1941 г. приводились и другие количественные данные Сербского Патриархата: 7 555 274 верующих, 3 митрополита, 19 епископов, 3356 приходских священников, 4157 храмов, 179 часовен, 443 братства и другие церковные организации, 1 богословский факультет, 5 семинарий и 1 монашеская школа[291]. При этом сербов в стране насчитывалось 6173 тыс. человек, и вместе с черногорцами (340 тыс.) они составляли 41,14 % населения Югославии[292].
После кончины Патриарха Варнавы (Росича) на Соборе Сербской Православной Церкви новым Патриархом 21 февраля 1938 г. был избран митрополит Черногорско-Приморский Гавриил (в миру Джордже (Георгий) Дожич, 1881–1950), в его хиротонии принял участие Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Анастасий (Грибановский). Будущий Патриарх Гавриил V родился 17 мая 1881 г. в княжестве Черногория, в с. Вруйци (Нижняя Морача), начальную школу окончил при Морачском монастыре, продолжил учебу в Белграде и затем поступил послушником в монастырь Липовац под Алексинацем. Монашество Д. Дожич принял 26 февраля 1900 г. в Сичевском монастыре в Сербии, на следующий день был рукоположен во иеродиакона, а через неделю – во иеромонаха. Духовное образование он получил в Богословско-учительской школе в Высоких Дечанах, где остался преподавать. Из Дечан иеромонах Гавриил перешел в монастырь Йошаницу под Ягодином, в 1904 г. был послан в Константинополь на работу в сербскую школу и для изучения греческого языка, а в 1905 г. поступил на богословский факультет Афинского университета, где в 1909 г. защитил докторскую диссертацию «Православное христианство в Сербии в XVIII в.». В 1910 г. о. Гавриил был назначен главным секретарем братства Хиландарского монастыря на Афоне, затем его после возведения в сан архимандрита отправили в Константинополь, в качестве представителя Сербской Церкви и директора местной сербской школы. 4 декабря 1911 г. состоялась Хиротония о. Гавриила во епископа Рашко-Призренского. В ходе Первой Балканской войны территория его епархии была освобождена от турок, а затем переименована в митрополию и архиепископию Печскую, и в 1913 г. владыка Гавриил был избран митрополитом Печским.
После начала Первой мировой войны владыка в качестве председателя черногорского Красного Креста развернул широкую благотворительную деятельность, в частности по рассылке лекарств и продуктов солдатам-черногорцам. Когда в 1915 г. под ударами превосходящих сил Германии, Австро-Венгрии и Болгарии сербская армия и правительство начали отступать через Черногорию и Албанию к Адриатическому морю, Владыка Гавриил остался разделить страдания своей паствы. Оккупанты арестовали его в г. Пече и отправили в белградскую тюрьму, затем интернировали в концлагерь венгерского г. Сегед, где он от тяжелых условий жизни и издевательств тяжело заболел, и в 1917 г. был отправлен в черногорский город Ульцинь на адриатическом побережье под надзором оккупировавших Черногорию австрийцев. После освобождения страны осенью 1918 г. митрополит Гавриил стал депутатом черногорской Великой народной скупщины в Подгорице, принявшей 18 декабря решение о воссоединении Черногории с Сербией. Владыке Гавриилу было поручено представить это постановление регенту Александру. После смерти черногорского митрополита Митрофана (Бана) Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви 17 ноября 1920 г. избрал владыку Гавриила новым митрополитом Черногорско-Приморским[293].
Как и святитель Варнава, митрополит Гавриил испытывал теплые чувства к Русской Православной Церкви. В частности, получив письмо митрополита Антония (Храповицкого) от 18 октября 1921 г. о предстоящем открытии в следующем месяце Всезарубежного Русского Церковного Собора, он в ответном послании от 18 ноября писал: «Мы – сербы веками привыкли смотреть на могучую Россию как на свою покровительницу и общую мать славянских племен, а на любимый и почитаемый великий русский народ, как на нашего старшего брата и нашего защитника. Поэтому существует прирожденная любовь и благодарность нашего народа и нашей Церкви к Святой Руси и братскому русскому народу. Мы с христианским состраданием и искренней болью в нашем братском сердце переживаем тяжелую судьбу Святой Руси и великого русского народа и непрестанно в своих молитвах обращаемся к Господу Богу, прося Его о милости – избавить Святую Православную Россию от грозных испытаний, в которых она находится уже 4 года. Мы имеем непоколебимую надежду на Бога и твердую уверенность в великой душе русского народа. Будьте уверены, что наша Отчизна, которая так тяжело пострадала и столько жертв принесла за свою свободу и независимость, примет Вашу работу с братским сочувствием и симпатией и готова оказать Вашей святой идее мощную поддержку, которая бы способствовала успешной деятельности русских единоплеменников, нашедших на нашей земле братский прием и гостеприимство». Владыка Гавриил выразил сожаление, что не сможет лично участвовать в заседаниях Собора, и пожелал ему успешной работы[294].
После восстановления Сербского Патриархата митрополит Гавриил активно содействовал принятию закона и уложения о Сербской Православной Церкви и разработке ее структуры. В качестве представителя Сербской Церкви он участвовал в работе Всеправославного совещания 1923 г. в Константинополе. Владыка способствовал исправлению неудовлетворительного финансового положения духовенства, для чего учредил Фонд митрополита
Черногорско-Приморского Гавриила для улучшения образования и введения плодотворного пастырского служения в епархии, Фонд епископа Рады для пастырских целей и Фонд помощи нуждающимся студентам богословского факультета из Черногории и Приморья. Уже после избрания владыки Гавриила Патриархом по его инициативе были построены библиотека в Патриаршей резиденции в Сремских Карловцах и в 1940 г. – дом для студентов богословского факультета Белградского университета в квартале Карабурма.
При новом патриархе продолжало быстро умножаться число монастырей. В целом в межвоенный период Сербская Православная Церковь динамично развивалась: заметный подъем переживало духовное образование, после многих десятилетий стагнации начали расти мужские обители, произошло возрождение женского монашества, активно развивались церковная архитектура, иконописание и т. д. В то же время внутри Церкви нарастали противоречия между ортодоксально, антизападно ориентированным епископатом и значительной частью приходского духовенства, стоявшей на модернистских реформаторских позициях. При этом экуменические связи Сербского Патриархата постоянно расширялись.
23 марта 1941 г. Патриарх Гавриил посетил регента князя Павла, категорически высказался против присоединения страны к Тройственному пакту, от имени Синода передал меморандум о негативных последствиях его подписания и даже, по некоторым сведениям, потребовал, чтобы князь отказался от власти, если он не может сопротивляться требованиям Германии[295]. Используя различных политиков, регент пытался склонить Патриарха на свою строну, но безуспешно. 25 марта под давлением немцев Югославия все-таки присоединилась к Тройственному пакту, что было расценено населением как предательство национальных интересов. Многие сербы и черногорцы вышли на улицы, протестуя против профашистского курса правительства Д. Цветковича и князя Павла. Патриарх Гавриил, епископ Николай (Велимирович) и ряд других православных иерархов поддержали эти протесты.
И уже 27 марта произошел активно поддержанный широкими массами народа и Сербской Церковью государственный военный переворот, в результате которого регент князь Павел был свергнут и королем провозглашен молодой престолонаследник – 18-летний Петр II Карагеоргиевич, немедленно разорвавший Тройственный пакт. Премьер-министр Д. Цветкович и другие министры его кабинета были арестованы, и во главе нового правительства встал руководитель переворота командующий военно-воздушными силами генерал Душан Симович. Той же ночью регент князь Павел вместе с семьей покинул Югославию и через Грецию бежал в Кению (после Второй мировой войны он переселился в Париж). Белградцы бурно одобрили эти события, некоторые немецкие учреждения были разгромлены и подожжены толпой, ряд сотрудников германского посольства избиты, в адрес посла раздавались угрозы и ругательства.
Святейший Патриарх Гавриил, вероятно, был посвящен в подробности предстоящего переворота и полностью одобрял его. Накануне решающих событий в Белграде было созвано чрезвычайное заседание Архиерейского Собора, причем сербских иерархов приглашали телеграфным путем прибыть в столицу в течение 24 часов. В день переворота 27 марта – в 9 часов утра состоялось предварительное заседание Синода, а затем и Архиерейского Собора. Вскоре перед зданием Патриархии появилась толпа демонстрантов, приветствовавшая Первосвятителя, который с балкона благословил их и произнес горячую речь, в которой явно одобрил политические перемены в стране. Затем Святейший Патриарх Гавриил выступил по радио в поддержку участников переворота. 30 марта генерал Д. Симович посетил Первосвятителя, который представил ему членов Архиерейского Собора и от имени всех прибывших в Белград иерархов преподал благословение новому правительству. 2 апреля патриарх принял военного министра генерала Илича, и в тот же день сам нанес визит Симовичу[296].
5 апреля 1941 г. был подписан договор о дружбе и ненападении Югославии с СССР, но это не смогло предотвратить агрессию Германии и ее союзников (Италии и Венгрии). Уже в день переворота состоялось совещание верховного командования вермахта, на котором Гитлер заявил, что он не собирается ждать заверений лояльности со стороны правительства Симовича, и приказал «провести всю необходимую подготовку к уничтожению Югославии, как военной и политической силы, к уничтожению с беспощадной суровостью и молниеносностью»[297]. Начавшаяся вскоре война обернулась для Сербской Православной Церкви большими бедствиями.
В ночь на 6 апреля нацистская Германия без объявления войны напала на Югославию: началось вторжение немецких сухопутных войск, и 1500 самолетов внезапно начали бомбить Белград. В результате продолжавшейся несколько часов ожесточенной бомбардировки погибло более 17 тыс. горожан, в том числе большое количество верующих от попадания бомб в Вознесенскую и Александро-Невскую церкви. Бомбы падали также в непосредственной близости от входа в Белградский кафедральный собор и Патриаршего двора. Бывший секретарь Патриарха Варнавы В.А. Маевский вспоминал, что во время бомбардировки «в сербских храмах богослужения совершались доблестными пастырями, и в двух храмах – Вознесенском и Александро-Невском – от разорвавшихся бомб погибло множество молящихся. Особенно трагический случай произошел в Вознесенской церкви. Бомбардировка началась во время литургии в переполненном храме. Часть народа вместе с священником и дьяконом побежали в убежище, находившееся тут же в ограде, – и все погибли после прямого попадания огромной бомбы, которая разорвалась в тот момент, когда люди только что наполнили убежище. Все же, кто остался в церкви, не пострадали, спаслись»[298].