К власти в Хорватии пришла военно-политическая профашистская организация усташи (в переводе «повстанец»), созданная в 1929 г. секретарем Хорватской партии Анте Павеличем. Для этой организации была характерна расистская идеология, предусматривавшая массовое уничтожение сербов, евреев и цыган, а также террористические методы. 10 апреля 1941 г. немецкие войска заняли Загреб, и в тот же день было провозглашено создание «независимого государства Хорватия» (официально 12 апреля). «Поглавником» (вождем) этого государства был объявлен приехавший 15 апреля из Италии в Загреб А. Павелич[342]. 15 июня Хорватия присоединилась к Тройственному пакту и стала военной союзницей Германии. При этом немцы фактически хозяйничали в стране, оккупировав Загреб и другие, наиболее развитые районы Хорватии. Во второй половине 1941 г. Павелич даже отправил небольшие хорватские воинские части на советско-германский фронт (они воевали в Крыму и под Сталинградом, где погиб хорватский пехотный полк).
Правовые и идейные основы «независимого государства Хорватия» были довольно близки корпоративной системе фашистской Италии, однако в политике его руководства проявились такие специфические особенности, как экстремистский шовинизм и клерикализм. Созданное усташами правительство, стремясь создать «этнически чистое государство», приняло антисербское законодательство, которое ориентировалось на нацистскую политику в отношении евреев. 30 апреля был принят закон «О чистоте арийской крови и чести хорватского народа». Уже 24–25 апреля хорватские власти выпустили указы о запрещении употребления кириллического шрифта и обложении Сербской Патриархии социальным налогом. 8-10 мая сербы в Загребе были выселены из центра города на окраины (в отведенные ранее евреям кварталы – т. е. в гетто), им запретили выходить из жилищ после 6 часов вечера.
3 июня были закрыты все православные школы и детские сады; 26 июня сербам приказали носить на рукаве голубые повязки с литерой «Р» (сокращенно от pravoslavac – православный), вскоре после этого сербам и евреям запретили ездить в общественном транспорте; 18 июля термин «сербская православная вера» оказался запрещен и заменен на «греко-восточную веру»; 9 августа запретили совершение церковных обрядов в «греко-восточных» храмах; 20 сентября 1941 г. была конфискована собственность православной Белгородско-Карловацкой митрополии; законом от 4 апреля 1942 г. всем православным запретили употреблять в церковной жизни юлианский календарь; сербские имена заменяли на хорватские и т. д. С целью разрушения единой церковной организации православным общинам еще летом 1941 г. запретили связь с Сербской Патриархией[343].
Католическая Церковь в Хорватии получила ярко выраженное привилегированное положение, в связи с чем активно поддерживала установившийся в стране режим. Архиепископ Загребский Алоизий Степинац первоначально считал неудачей связь «независимого государства Хорватия» с Третьим рейхом, к секулярному режиму которого он питал отвращение. Архиепископ также «оплакивал» участь отошедшей к Италии Далмации, однако все же 12 апреля посетил командующего «хорватской армией» фельдмаршала Славко Кватерника, чтобы принести присягу верности новому режиму, поздравил правительство усташей с созданием независимой Хорватии и 16 апреля (еще до подписания акта о капитуляции Югославии 17 апреля) нанес официальный визит Павеличу[344].
Степинац также выступил по радио и 28 апреля выпустил воззвание, в котором призвал католических священников своей епархии к всеобъемлющему сотрудничеству с правительством Павелича, и выразил радость по поводу установления нового режима. 4 мая соответствующие обращения выпустили и все другие католические архиереи Хорватии[345]. Таким образом, Католическая Церковь фактически легитимизировала власть усташей.
Фактически сразу же после прихода вермахта, т. е. с конца апреля, усташи начали истреблять и изгонять сербов. Начало репрессий со стороны усташей получило полное одобрение нацистского руководства[346].
Массовая депортация сербов началась вскоре после окончания 4 июня 1941 г. германско-хорватской конференции в Загребе, согласно решениям которой выселение планировалось провести в три этапа с 4 июля по 31 октября 1941 г. 26 сентября этого года шеф Главного управления имперской безопасности Р. Гейдрих сообщил в телеграмме германскому министру иностранных дел Рибентропу о том, что из Хорватии было депортировано в Сербию 118 110 человек. Насильственное выселение сербов продолжалось и в дальнейшем[347].
Архиепископ Степинац, крайне негативно относясь к православию, активно способствовал переводу сербов в католичество и униатство[348]. Эту позицию разделяли и многие другие католические архиереи Хорватии. Специальную государственную комиссию, которая с ноября 1941 г. занималась проведением конвертирования, первоначально возглавлял личный капеллан Павелича – францисканский священник Дионисий Юричев, а после его смерти в 1943 г. – другой францисканский священник, начальник Отдела культов Радослав Главаш[349].
В течение 1941 г. были перекрещены более 100 тыс. сербов (наиболее активно эти акции проводились в мае – сентябре). Только в Баня-Лукской епархии к сентябрю 1941 г. католические священники с помощью вооруженных отрядов усташей конвертировали около 70 тыс. сербов. Временно затихнув в первой половине 1942 г., окатоличевание в дальнейшем вновь активизировалось[350]. Согласно докладу архиепископа Степинаца римскому папе, на 8 мая 1944 г. 240 тыс. сербов перешли в католичество. Другие источники, в том числе Сербской Православной Церкви, говорят о примерно 350 тыс. конвертированных за весь период войны (после мая 1945 г. большинство из них вернулось в православие)[351]. Еще несколько тыс. сербов, желая избежать гибели, перешли в униаты, так как в Хорватии существовала небольшая униатская Крижевачская епархия с центром в Загребе[352].
Массовые репрессии против сербов, евреев и цыган начались в июне 1941 г. Иногда православные храмы становились местом расправ с сербским населением[353]. В докладе германской службы безопасности (СД) от 25 июля 1941 г. приводится несколько характерных случаев с указанием, что иногда даже согласие на перекрещивание не спасало сербов от уничтожения[354]. О таких случаях писал и служивший в годы войны в Берлине архимандрит (будущий архиепископ Сан-Францисский Американской Православной Церкви) Иоанн (Шаховской): «Членом церковного совета моего Берлинского прихода была православная сербка Душанка Ш., жена профессора Берлинского университета. Отец ее, престарелый православный протоиерей, жил на покое в одном из городков Хорватии. Когда начался погром православных в этой стране, старцу-пастырю было предложено перейти в римо-католичество или лишиться всего имущества и быть изгнанным из своих родных мест и страны. Тысячи православных сербов в те дни были замучены, убиты. Много церквей разрушено. Многие тогда пополнили ряды коммунистов-партизан»[355].
Вскоре даже в информационных сообщениях германских служб появилась критика подобной политики. Так, военный представитель Третьего рейха в Хорватии генерал Гляйзе фон Хорстенау в июне 1941 г. писал, что «согласно надежным источникам, по сообщениям бесчисленных немецких военных и гражданских наблюдателей, за последние несколько недель как на селе, так и в городе усташи совершенно обезумели». В докладе из Загреба немецкого капитана А. Хёффёра от 27 августа 1941 г. о политическом положении в Хорватии указывалось, что усташами уже убито 200 тыс. сербов, и эта нереалистичная политика настраивает население против германского вермахта и увеличивает движение Сопротивления сербов[356].
В конце лета 1941 г. усташи начали отправлять сербов в концентрационные лагеря смерти, всего там были заключены от 166 до 177 тыс. человек (40,4 % женщины). Самым крупным и известным из этих лагерей являлся Ясеновац, находившийся на северном берегу реки Сава. Он был основан в августе и включал в свою структуру пять лагерей: Крапье, Брочице, Кожара, Циглана и Стара Градишка. В этом концлагере с августа 1941 до конца апреля 1945 г. постоянно содержались от 3 до 6 тыс. узников, в среднем не более 3 месяцев, затем заключенных убивали; таким образом, в Ясеноваце погибло от 122 до 130 тыс. человек (персонально известно 50 002 убитых), а по мнению некоторых сербских историков, даже 500–600 тыс. (что явно преувеличено в несколько раз)[357]. Когда партизаны Тито в ночь со 2 на 3 мая 1945 г. заняли этот лагерь, они нашли там только развалины и мертвые тела[358].
Точное количество людей, ставших жертвами геноцида в Хорватии, остается спорным. Всего за время войны, по данным Сербской Православной Церкви, усташи уничтожили в «независимом государстве Хорватия» около 750 тыс. человек. Епископ Николай (Велимирович) вписал этих мучеников в церковный календарь под 31 августа, как «семьсот тысяч пострадавших за православную веру от рук римских крестоносцев и усташей во время Второй мировой войны. Сии суть новые Сербские мученики»[359]. В 1946 г. в рапорте официальной государственной комиссии по установлению преступлений усташей число их жертв было оценено от 500 до 600 тыс.
Правда, большинство современных исследователей дают несколько иное, в основном меньшее, число убитых: хорватский ученый В. Зерьявич писал, что за весь период войны погибло 530 тыс. сербов, немецкий историк Л. Штайндорф – около 500 тыс., еще один хорватский исследователь Ю. Бателя – 488 тыс., сербский историк Б. Косович – 487 тыс., английский исследователь М. Альмонд указывал, что усташи убили около 325 тыс. сербов[360]. По оценкам Американского мемориального музея Холокоста, общее число убитых усташами сербов – от 330 до 390 тыс.[361] Согласно же явно заниженным подсчетам хорватского историка Владимира Жерявича, усташи уничтожили около 290 тыс. сербов, почти полностью 40 тыс. евреев и 30 тыс. цыган[362].
Наиболее достоверными представляются сделанные на основе большого количества архивных документов расчеты сербского историка Д. Цветковича: всего в Хорватии погибло от 695 до 742 тыс. человек, в том числе гражданских лиц от 504 до 536 тыс., из них сербов – от 325 до 345 тыс. (64,5 %), хорватов – от 63 до 67 тыс. (12,3 %), боснийцев-мусульман – 39–41 тыс. (7,7 %), евреев – 30–32 тыс. (6,1 %), цыган – 24–26 тыс. (4,8 %), остальных и неизвестных национальностей – 23–25 тыс. (4,6 %). В этих цифрах не учитываются погибшие военнослужащие и партизаны, в частности около 300 тыс. сербов из НГХ воевало в составе Народно-освободительной армии Югославии (из них погибли от 101 до 106 тыс.) и 20–30 тыс. воевали у четников (были убиты 6–8 тыс.). Таким образом, общее число погибших на территории Хорватии гражданских и военнослужащих сербов составило от 432 до 459 тыс. человек[363].
По данным Сербской Церкви, на территории «независимого государства Хорватия» из примерно 700 православных священников и монахов гонениям подверглись 577, из них были убиты 217, депортированы в Сербию 334 (вместе с 720 женами и детьми), арестованы 3, бежали от преследований 18 и 5 умерли после издевательств. Погибло и большинство сербских архиереев: арестованного 12 мая митрополита Дабро-Босанского Петра (Зимонича, 1866–1941) и схваченного 17 июня епископа Горно-Карловацкого Савву (Трлаича, 1884–1941) усташи заключили в концлагерь Госпич, а затем расстреляли в конце июля или в середине августа 1941 г.; выпускник Московской духовной академии епископ Баня-Лукский Платон (Йованович, 1874–1941) был арестован 5 мая и убит 25 мая 1941 г. после жестоких пыток[364].
Выпускник Московской духовной академии митрополит Загребский Досифей (Васич) был арестован усташами 7 мая 1941 г. Митрополит был заключен в тюрьму городской полиции на Пётриньской ул., где подвергался жестоким избиениям и пыткам. Этого владыку считали в Германии дружественным немцам[365], и, вероятно, поэтому его в тяжелом состоянии через несколько недель все-таки перевезли в Белград. Однако здоровью архиерея был нанесен непоправимый ущерб, и митрополит Досифей скончался от последствий истязаний 13 января 1945 г. Владыка был прославлен Сербской Церковью в 2000 г.
Епископа Зворничско-Тузланского Нектария (Круля), епископа Захумско-Герцеговинского Николая (Йокановича) и пребывавшего на покое престарелого епископа Печского Иерофея усташи изгнали из их епархий в Сербию, причем владыка Николай позднее скончался там от последствий побоев[366].
Почти все православные монастыри и большинство церквей были закрыты; 18 обителей (Рмань, Возуча, Озрен, Житомислич, Гомирйе, Раковац, Крушедол, Бешеново, Велика Ремета, Мала Ремета, Йазак, Гргетег, Хопово, Старо Хопово, Шишатовац, Кувеждин, Бипша, Привина Глава), 255 (по другим сведениям, 312 или 330) храмов и 50 часовен сожжены, разрушены или серьезно повреждены; около 430 церквей разграблены и осквернены, около 50 храмов переданы католикам и униатам[367].
Некоторые подробности уничтожения усташами сербских святынь приводили в своих отчетах Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей митрополиту Анастасию воинские священники воевавшего на территории Югославии Русского корпуса. Так, иеромонах Викторин (Лябах) 25 февраля 1945 г. написал владыке, что в православной церкви с. Мирковцы иконы были повреждены ударами, все облачения порваны в куски, церковные книги лежали «во дворе рваные и употреблялись на хозяйственные нужды», остальная утварь оказалась или уничтожена или непригодна к употреблению; о священнике же местные жители не могли и мечтать. Подобным образом писал митрополиту Анастасию в 1945 г. иеромонах Никодим (Нагаев) о православном храме боснийского г. Жепче. Эта церковь стояла закрытой с весны 1941 г., сначала в ней была казарма немецких солдат, затем кинотеатр и, наконец, казарма усташей; «священник бесследно пропал» и т. д.[368]