Конец холодной войны, вхождение Русской Православной Церкви в 1961 г. во Всемирный Совет Церквей и начало проведения на острове Родос Всеправославных совещаний ослабили прежние противоречия с Константинопольским Патриархатом. Новые шаги к восстановлению духовной связи Русской Православной Церкви со Святой Горой были предприняты в 1963 г.
Большое значение для насельников Святой Горы и всего православного мира имело празднование в этом году 1000-летия основания преподобным Афанасием Афонским Великой Лавры, ставшей образцом для всех последующих общежительных афонских монастырей (традиционной датой ее основания считается освящение соборного храма в честь Благовещения Пресвятой Богородицы в 963 г.). В это же время праздновался юбилей всего организованного монашеского сообщества на Святой Горе. К 1963 г. на Афоне проживал 1491 монах, то есть в пять раз меньше, чем в 1903 г., из них греков – 1290, румын – 94, русских – 62 (почти в 57 раз меньше, чем в 1903 г.), сербов – 28 и болгар – 17 человек[266]. Таким образом, праздник несколько омрачало демографическое вымирание Афона. Экономические трудности межвоенного периода, Второй мировой войны и последующих десятилетий вызвали упадок афонских обителей и сокращение числа монашествующих (в 1965 г. в самой Великой Лавре проживал 71 насельник, а в ее скитах и келлиях – 180). Однако именно проведение юбилейных торжеств на Афоне стало исходной точкой и важным стимулом для последующего возрождения святогорского монашества.
Братия русского Свято-Пантелеимоновского монастыря (Руссика) первоначально отнеслась к празднованию юбилея несколько настороженно. 2 сентября 1959 г. Собор старцев Руссика, заслушав соответствующий указ Священного Кинота и письмо Константинопольского Патриарха Афинагора, решил ответить, что монастырь согласен с устройством праздника для поднятия престижа Афона в мире, «но только если таковой будет устроен и проведен в духе монашеской кротости и тишины, и празднество чтобы совершалось в Протатском храме в Карее и в срок не больше 10–15 дней. В случае же намерения делать праздник в форме фестиваля, то наш монастырь отвергает таковые празднества категорически и это все рассматривает, как противное духу и преданиям монашества»[267]. Но в дальнейшем братия Руссика приняла участие в подготовке и проведении различных праздничных мероприятий. 9 января 1963 г. Собор старцев выслушал подготовленный сербом Г. Радоничем проект выпуска в США почтовой марки к 1000-летию Афона в пользу Свято-Пантелеимоновского монастыря и выразил свое согласие[268].
В 1962 г. был создан Центральный комитет по организации празднования 1000-летия Афона под председательством Архиепископа Афинского и всей Эллады Хризостома II (Хатзиставру). 24 декабря того же года на заседании Академии наук в Афинах после соответствующего доклада был объявлен конкурс на написание истории Афона. 20 января 1963 г. была принята Программа празднования тысячелетия Святой Горы Афон. Начало празднеств было положено 3 марта 1963 г. Патриаршей литургией в Константинополе, на которой присутствовали представители Священного Кинота. После благодарственного молебна глава афонской делегации передал Вселенскому Патриарху Афинагору письмо, содержавшее воззвание к миру, которое было зачитано Патриархом. На следующий день Святейший Афинагор объявил об учреждении 10 стипендий имени Патриархов-святогорцев на обучение в Богословской школе на о. Халки выпускников Афонского церковного училища.
9 марта в Центре македонских исследований в Салониках открылась выставка фотографий, посвященная Святой Горе, и показан кинофильм об Афоне. На следующий день состоялось торжественное собрание в актовом зале Салоникского университета им. Аристотеля, на котором декан богословского факультета объявил о составлении и издании факультетом памятного сборника в честь 1000-летия Афона, затем выступил Салоникский митрополит Пантелеимон. 16 марта прошел прием делегаций Константинопольского Патриарха и Святой Горы в мэрии Афин, в ходе которого мэр передал от имени муниципалитета главе делегации памятную золотую медаль и объявил об учреждении стипендии для афонского иеромонаха, имеющего диплом по богословию, для продолжения обучения в течение четырех лет в Лондоне. 17 марта состоялось торжественное собрание в актовом зале Афинского университета, на котором декан богословского факультета объявил о решении издать памятный том, посвященный Афону, затем было зачитано «Постановление Национального университета о праздновании тысячелетия».
18 марта прошел прием в королевском дворце, в ходе которого греческий король Павел I вручил ордена членам Патриаршей экзархии и святогорской делегации. В тот же день члены делегации нанесли визит премьер-министру Греции Караманлису Константиносу и посетили торжественное собрание в актовом зале Академии наук в Афинах. 19 марта в афинском дворце Заппион была открыта выставка фотографий Святой Горы и показаны кинофильмы об Афоне (позднее эти фотографии демонстрировались в Международном центре в Париже, на Международной выставке в Нью-Йорке и выставке в Чикаго). В том же месяце греческий министр религии объявил конкурс на лучшее сочинение среди учеников государственных школ и факультетов технического образования на тему: «Святая Гора – Православие и греческий дух».
17 апреля, в среду Пасхи в храме Афинской архиепископии было совершено архиерейское богослужение с участием иеромонахов – членов большой святогорской делегации, после окончания которого состоялся крестный ход общей протяженностью 4 километра со списками чудотворной иконы Божией Матери «Достойно Есть» и более 20 икон святых, которых прославляют афонские монастыри. В этом крестном ходе приняли участие около 100 архимандритов, 300 иереев, 100 диаконов и свыше 500 певчих, были вынесены хоругви 250 храмов Афинской архиепископии и митрополий Пирейской и Аттической, а также 1700 знамен и флагов различных организаций. На Олимпийском стадионе, куда пришел крестный ход, смешанный хор из тысячи исполнителей исполнил «Достойно Есть» и различные гимны в сопровождении большого оркестра духовых инструментов[269].
28 апреля 1963 г. насельник русского Свято-Пантелеимоновского монастыря иеродиакон Давид (Цубер) в письме бывшему монаху этой обители архиепископу Брюссельскому и Бельгийскому Василию (Кривошеину) так описывал подготовку к торжествам на Афоне и начале празднования в Афинах: «К 1000-летию идет горячая подготовка. Дорога автомашинная почти готова: Дафна – Карея, а Карея – Ивер, монастырь к праздникам готова не будет. В Карее идут усиленные работы по ремонтам во многих зданиях, а также государство ведет ремонты в Кутлумуше, Ивере, Лавре и т. д. Наш Патриарх Вселенский едва ли приедет – турки очень тормозят, и надежды нет[270]. Здесь известно, что приглашения сделаны всем Православным Церквам, от Русской Церкви тоже приедут, но еще неизвестно, кто. Предполагается, что сюда прибудет очень много народу, но если недостанет места в Карее, то государство будет держать в Дафне пассажирский пароход, где можно будет приютить народ. Мы свой конак тоже весь обновили, так что на случай своих людей человек 7–8 можно будет принять. Наш антипросоп о. Аввакум теперь находится в Афинах. В среду Пасхи весь Св. Кинот поехал со святой иконой “Достойно Есть” и протэпистатом в Афины. В Дафну для этого был прислан военный пароход, который отвозил и привозил всех. Кинот в Афинах находился 8 дней, и везде были принимаемы торжественно»[271].
Празднование 1000-летия Афона действительно стало новым шагом к восстановлению духовной связи Русской Православной Церкви со Святой Горой. В послании Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I Патриарху Константинопольскому Афинагору от 20 мая 1963 г. отмечалась постоянная многовековая связь Русской Православной Церкви с русскими монастырями и инонациональной братией Святой Горы; напоминалось также, что Константинопольский Патриарх всегда признавал вполне каноническими связи Русской Церкви с Афоном и все проявления русского церковного покровительства инокам Святой Горы. Подчеркивая далее озабоченность Русской Православной Церкви будущими судьбами Святой Горы и русских обителей на ней, которым грозило вымирание из-за запрета приема новой братии из Советского Союза, Святейший Патриарх Алексий призвал Константинопольского Патриарха употребить весь свой авторитет, чтобы разрешить святогорскую проблему и вернуть Святой Горе ее общеправославное значение, какое она имела на протяжении минувшего тысячелетия[272].
1000-летие Афона отмечал весь христианский мир. Такое представительное паломничество, каким стало посещение празднование этого юбилея с 19 июня по 2 июля 1963 г., оказалось первым за весь период вхождения Святой Горы в состав греческого государства. На торжествах присутствовали четыре Патриарха, делегации многих Поместных Православных Церквей, а также греческий король Павел I и престолонаследник принц Константин (будущий король Константин II). Официальную делегацию Московского Патриархата в качестве представителя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I возглавлял председатель Отдела внешних церковных сношений архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов) – будущий митрополит Ленинградский и Новгородский. В качестве личного переводчика владыки Никодима Афон в последний раз удалось посетить неутомимому защитнику русских святогорцев писателю Владиславу Альбиновичу Маевскому. В делегацию также входили архиепископ Сурожский Антоний (Блум), впоследствии митрополит и экзарх Патриарха Московского в Западной Европе, епископ Саратовский и Волгоградский Варфоломей (Гондаревский), впоследствии архиепископ, и другие лица[273].
Основные празднества начались 21 июня, в этот день в храме Протата состоялась Великая вечерня под началом Константинопольского Патриарха, перед которой прибывшие гости посетили монастырь Кутлумуш, СвятоАндреевский скит и богословскую школу Афониада, где открылась выставка агиографии и афонского прикладного искусства. 22 июня в храме Протата Патриарх Афинагор в сослужении других Предстоятелей Православных Церквей совершил литургию, затем было зачитано Патриаршее воззвание и состоялся большой крестный ход с чудотворной иконы Божией Матери «Достойно Есть», а также переносными святыми иконами афонских монастырей. Вечером в храме Свято-Андреевского скита преподаватели и учащиеся богословской школы Афониада провели специальный праздник. 23 июня, в воскресенье, все гости посетили Великую Лавру, где состоялось Патриаршее богослужение, Символ веры читал греческий король Павел I. За монастырской трапезой была произнесена лекция о тысячелетней истории Лавры и о подвиге святого Афанасия Афонского, состоялось и посещение могилы преп. Афанасия Святогорца. После Великой вечерни и торжественного ужина большая часть гостей начала разъезжаться.
Делегация Московского Патриархата проживала в канаке Свято-Пантелеимоновского монастыря в Карее. 10 апреля 1963 г. Собор старцев Руссика решил купить для своего канака кровати, постельное белье и другие необходимые вещи для пребывания высоких гостей. 23 июня Собор старцев, отметив, что представители Русской Церкви в благодарность за оказанное гостеприимство обещали прислать материальную помощь, постановил письменно предварительно поблагодарить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I[274].
В русском Свято-Андреевском скиту торжественное собрание во главе с Патриархом Афинагором заседало в трапезной. Но в этом собрании не участвовал пребывавший в затворе настоятель скита, престарелый схиархимандрит Михаил (Дмитриев). Отец Михаил встретился только с членами делегации Московского Патриархата во главе с архиепископом Никодимом (Ротовым)[275].
После официальных торжеств в Великой Лавре преп. Афанасия 24 июня состоялось совещание, в котором участвовали Патриарх Константинопольский Афинагор (Спиру), Патриарх Сербский Герман (Джорич), Патриарх Румынский Юстиниан (Марина), Патриарх Болгарский Кирилл (Марков), архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов), а также представители от других Православных Церквей со своими клириками. На совещании с особой остротой был поднят вопрос о современном положении святогорского монашества. «Долг всего Православия и каждой Православной Церкви в отдельности, – сказал в своем слове Святейший Патриарх Афинагор, – рассматривать все церковные вопросы со всеправославной точки зрения. Вопрос о Святой Горе, который относится ко всему Православию, относится также и к компетенции каждой из Православных Церквей»[276].
Но сохранение Святой Горы в качестве «всеправославного монашеского центра, единой всеправославной державы и единой духовной лечебницы» было невозможно без того, чтобы святогорская иноческая дружина не пополнялась беспрепятственно посланцами братских Церквей. В связи с этим, присутствовавший на совещании Патриарх Болгарский Кирилл, обращаясь к Патриарху Афинагору, воскликнул: «Ваше Святейшество, Господь взыщет с Вас, а история Вас осудит, если в Ваше Патриаршество угаснут славянские лампады на Святой Горе»[277].
Присутствовавший на совещании В.А. Маевский позднее писал: «Мне выпала исключительная честь быть переводчиком владыки Никодима, говорившего здесь от имени Московского Патриархата о русских и других славянских обителях на Святой Горе, о запустении их и желательности получить разрешение на приезд новых иноков из славянских стран, хотящих проходить свой монашеский подвиг в земном жребии Богоматери, и о необходимости создания всеправославной координационной комиссии для согласования действий святых братских поместных Церквей»[278].
На высказанные ему вопросы и пожелания Святейший Патриарх Афинагор ответил: «Когда Московский Патриарх Алексий был в Фанаре (8 декабря 1960 г.), я уведомил его, что он может посылать на Святую Гору сколько угодно монахов, и всем им будет гарантирован прием. То же самое я повторяю и сегодня: все Церкви могут посылать на Афон столько монахов, сколько сочтут нужным. И для всех тех, кто будут посланы, полной гарантией будут подписи соответствующих Предстоятелей Церквей. Я как духовное лицо сам поручусь за тех, которые будут посланы»[279].
В своем выступлении 24 июня Святейший Патриарх Афинагор также указал, что ему близки нужды русского Свято-Пантелеимоновского монастыря, а 29 июня 1963 г. он лично посетил эту обитель и в ответ на приветствие настоятеля и членов делегации Московского Патриархата выразил чувство любви к Русской Православной Церкви и ее Предстоятелю Святейшему Патриарху Алексию I[280]. По общему мнению участников совещания, заявление Константинопольского Патриарха о гарантированном приеме в святогорские обители всех монахов, которых сочтут нужным направить на Афон Предстоятели Поместных Церквей, и его обещание ходатайствовать в этом вопросе перед греческими властями были особенно важными результатами прошедшего совещания.
Используя пребывание на Афоне Константинопольского Патриарха Афинагора, 13/26 июня к нему обратился с письмом настоятель Свято-Пантелеимоновского монастыря схиархимандрит Илиан (Сорокин), попросив помощи в решении наиболее острой проблемы: «Ваше Всесвятейшество, приветствуя Вас посреди нас, Ваших верных духовных чад, мы пользуемся случаем, чтобы довести до сведения Вашего Всесвятейшества серьезные вопросы, занимающие нас уже давно. Речь идет не об оспаривании материальных интересов, поскольку тогда не было бы никакой причины обращаться к Вам за помощью и участием. Речь идет о самом выживании нашего святого монастыря, много веков оправдывавшего свое имя и борющегося сейчас, чтобы защитить это имя.
Как известно, до составления Устава Святой Горы, утвержденного великой Церковью Христовой и принятого Греческим государством, что является конституционным законом, никакого различия не должно существовать между святыми монастырями в отношении образа и процедуры принятия новых монахов. К сожалению, упомянутый Устав создал единственное исключение для негреческих монастырей, поэтому, предвидя происходящее сегодня, мы его не подписали.