В конце сентября 1949 г. малый состав Синода провел заседание в Бачковском монастыре, на котором митрополит Паисий отметил, что за последний год Церковь сумела объединить значительные массы «явных противников безбожья», и в ее руководстве почти исчезли раздоры между митрополитами. Синод решил, чтобы и в дальнейшем митрополиты выступали согласованно с целью лишить правительство возможности «ослабить Церковь». Синод также постановил назначить временным главой Неврокопской митрополии неугодного болгарским властям епископа Пимена и добиваться оставления митрополита Паисия и в дальнейшем исполняющим обязанности экзарха, хотя его мандат члена малого Синода истекает в начале ноября. Было решено установить непосредственный контакт с сотрудниками советского посольства, отмечалось, что Церковь должна проводить работу в народе через братства священников и мирян, имевшиеся при каждом храме. Синод обязал митрополитов лично просматривать инструкции и иные документы митрополии и устранять все, что может раздражать власти, а все иные указания местным церковным органам давать лично и устно[535].
В начале 1950 г. из-за своей личной близости к бывшему экзарху Стефану был отозван в Софию настоятель болгарского храма-подворья в Москве архимандрит Мефодий (Жерев). Его сменил служивший настоятелем до 1955 г. бывший протосингел Рущукской епархии архимандрит Максим (Минков), в дальнейшем генеральный секретарь Болгарского Синода в сане епископа, а затем и Патриарх Болгарской Православной Церкви. В мае 1950—марте 1951 гг. при московском храме-подворье также служил помощником настоятеля присланный из Софии священник-коммунист Иван Караджов, завершавший свое богословское образование в Московской духовной академии (после возвращения в Болгарию он стал секретарем Союза священников).
В 1949 г. правительство еще выделило из государственного бюджета страны для субсидирования Болгарской Православной Церкви 378 миллионов левов: 343 млн на содержание священнослужителей, 17 млн – для двух Духовных семинарий, 10 млн – для Духовного училища и 8 млн на содержание богословского факультета Софийского университета (при этом в качестве налогов от Церкви в государственную казну в этом году поступило 25 миллионов левов). Однако в проекте бюджета на 1950 г. субсидия для Православной Церкви была определена в сумме 75 миллионов, и правительство предложило Священному Синоду перейти на самоокупаемость. В феврале 1950 г. премьер-министр Болгарии Вылко Червенков обратился в МИД СССР за советом о дальнейшем субсидировании Православной Церкви, указав, что считает целесообразным вообще полностью от него отказаться. Однако Совет по делам Русской Православной Церкви и советский министр иностранных дел А.Я. Вышинский посчитали такое мероприятие «несвоевременным», так как Болгарская Церковь не сможет обеспечить себя собственными средствами, «а реакционные элементы в этой Церкви используют подобный шаг болгарского правительства для враждебной ему кампании». Вскоре от имени И. Сталина В. Червенкову была послана телеграмма: «По нашему мнению, прекращение в настоящее время субсидирования Церкви может дать политически отрицательные результаты. В государственном бюджете, очевидно, следует предусмотреть такое финансирование». В результате субсидирование Болгарской Церкви государством было продолжено[536].
Действия Совета по делам Русской Православной церкви и МИД СССР помогли священноначалию Болгарской Церкви и в другом вопросе – остром противостоянии с Союзом священников, пытавшемся при поддержке правительства Болгарии провести целый ряд реформ, противоречивших православным каноном. Священный Синод категорически отказывался это сделать, в качестве важного аргумента ссылаясь на то, что такой шаг не встретит понимания в Московской Патриархии, и в результате может произойти разрыв с Русской Церковью[537]. Это дало основание Г.Г. Карпову в информационных докладах в Совет Министров и ЦК ВКП(б) сообщить, что в Болгарии назревает «раскол на староцерковников и живоцерковников (вроде наших бывших обновленцев). Союз священников ведет борьбу с Синодом и епископатом за демократизацию управления Церковью, а фактически за создание новой». Председатель Совета по делам Русской Православной Церкви предложил ряд мер для стабилизации ситуации: недопущение вмешательства Союза священников в канонические проблемы и ограничение его деятельности поблемами «борьбы за мир»; введение «единоначалия» в Церкви путем установления Патриаршества и избрания на престол достойной кандидатуры; предложение дирекции вероисповеданий срочно заняться вопросами «подготовки новых епископов – сторонников Отечественного Фронта»[538]. Г.К. Карпов полностью поддержал МИД.
23 февраля 1950 г. А.Я. Вышинский направил И.В. Сталину докладную записку об опасном положении в Болгарской Православной Церкви, в которой назревал раскол между Синодом, стоящим на позициях сохранения церковных канонов, и Союзом священников, выступавшим за реформы: отмена ношения церковной одежды, разрешение второбрачия вдовым священникам, отмена существующей церемонии при венчании, сокращение времени богослужения и т. д. К письму был приложен проект постановления ЦК ВКП(б), в котором говорилось о необходимости обратить «внимание Червенкова на то, что позиция Союза болгарских священников, направленная на ревизию канонических положений Православной Церкви, идет вразрез с линией Московской патриархии в канонических вопросах и тем самым способствует ухудшению отношений между Болгарской и Русской Православными Церквами, и что этим могут воспользоваться реакционные болгарские и иностранные церковные круги. Следует рекомендовать Червенкову предпринять меры к предотвращению назревающего раскола в Болгарской Церкви, а также меры к постепенной замене нынешнего реакционного руководства Синода и подготовить введение единоначалия в Болгарской Православной Церкви с подбором подходящей кандидатуры на пост патриарха, сделав Синод совещательным органом при патриархе»[539].
В результате намеченный на октябрь 1950 г. новый конгресс Союза священников был отложен на неопределенное время, весной 1951 г. председатель союза священник-коммунист Георгий Георгиев Богданов был снят с этого поста и заменен гораздо менее радикальным протоиереем Иваном Юлиевым, а в 1955 г. Союз священников вообще был распущен. Таким образом, в Болгарской Церкви удалось избежать реформ по протестантскому образцу.
Летом 1950 г. отношения болгарского правительства с Синодом вновь обострились. В отношении ряда предложений, которые были сделаны дирекцией вероисповеданий: о принятии нового церковного устава, передаче здания Софийской семинарии организации «Септемврийче», закрытии Черепишского училища, слиянии Пловдивской и Софийской семинарий, очистке Церкви от «реакционных» служителей и священников, возведении в сан епископа члена Отечественного фронта главного секретаря Синода архимандрита Ионы (бывшего настоятеля Бачковского монастыря) и ряда других Священный Синод проявил «редкое упорство», а его наместник-председатель митрополит Паисий заявил: «Лучше пойдем на эшафот, чем уступим». Кроме того, недовольство властей вызвало решение Синода провести учет верующих в Болгарии, продолжение получения им материальной помощи от Всемирного Совета Церквей (тканей, книг, бумаги, крестов и т. п.), а также вручение владыкой Паисием заместителю председателя Совета Министров В. Поптомову перечня притеснений, которые чинит болгарская милиция Церкви[540].
В конце концов, несмотря на оказываемое давление, владыка Паисий категорически отказался участвовать в принятии предложенного коммунистами проекта устава, в котором предусматривалось создание для выборов Патриарха коллегии из представителей правительственных, политических и общественных организаций (одна треть мест), священников (треть мест), епископата и мирян (последняя треть мест), лишение церковного суда права судить работающих в Церкви гражданских лиц, а также сохранение только малого Синода из пяти членов, а при нем Собора архиереев в качестве совещательного органа. С таким вариантом, когда в выборах главы Церкви в рамках «общестьвенно-политической квоты» теоретически могли принять участие как неверующие, так и представители иных конфессий, Синод не только не согласился, но и выразил свое возмущение[541]. В результате в январе 1951 г. митрополит Паисий был отстранен от управления экзархатом.
Следующим наместником-председателем Священного Синода (а с конца 1951 г. и экзархом) оказался избран митрополит Пловдивский Кирилл, который согласился принять «коммунистический» вариант устава лишь с одним изменением. Владыка Кирилл имел албанское или, по другим сведениям, валашское происхождение и ранее изменил свою первоначальную фамилию на Марков по имени отца (по уставу лишь болгарин мог быть главой Церкви). Однако это обстоятельство не стало препятствием. Владыка Кирилл родился в 1901 г., в 1914–1920 гг. учился в прогимназии и Софийской духовной семинарии, два года слушал лекции по богословию в Белградском университете, затем поступил на богословский факультет Черновицкого университета в Румынии. В 1927 г. он получил ученую степень доктора богословия, но в дальнейшем еще два года обучался в Берлинском, Венском и других университетах. В 1923 г. Константин Марков принял монашеский постриг с именем Кирилл и был возведен в сан иеромонаха. Он занимал должности секретаря Рильского монастыря, преподавателя и воспитателя Софийской духовной семинарии, протосингела Софийской митрополии, начальника культурнопросветительного отдела Священного Синода. В 1935 г. архимандрит Кирилл был хиротонисан во епископа и в 1938 г. возведен в сан митрополита Пловдивского. Он являлся хорошим проповедником и историком Церкви.
3 января 1951 г. Священный Синод принял утвержденный затем правительством новый устав Болгарской Православной Церкви, который существенно ограничивал ее права. Религиозные организации оказались изолированы от участия в общественной жизни, и в тоже время были созданы условия для прямого вмешательства государственных органов во внутреннюю жизнь и деятельность Православной Церкви, которая, согласно уставу, преобразовывалась в Патриархат. Мирянам была предоставлена возможность участвовать в работе Епархиальных советов и Верховного Церковного Совета, церковные наказания могли налагаться только на духовенство, вводился единый бюджет для всей Церкви, высшие церковные сановники (Патриарх, митрополиты, протосингелы и др.) могли быть избраны на свои посты только при условии «доверия к ним со стороны правительства»[542].
В 1951 г. решением болгарского правительства богословский факультет был выведен из состава Софийского университета и преобразован в Духовную академию имени святого Климента Охридского, которая являлась высшим церковным учебным заведением и не имела государственного признания. В социалистический период эта Академия существовала исключительно на церковные средства, и ее выпускники не могли полноценно интегрироваться в общегосударственную систему образования.
23 июля 1951 г. митрополит Кирилл (ставший заместителем председателя Национального комитета защиты мира Болгарии) в числе собравшихся в Троице-Сергиевой лавре предстоятелей пяти автокефальных Православных Церквей (Русской, Грузинской, Румынской, Польской и Болгарской) обратился к христианам всего мира с призывом умножить свои усилия в деле защиты мира и с осуждением агрессивных государств во главе с США в связи с Корейской войной[543]. В состав находившейся в СССР с 14 по 28 июля делегации Болгарской Церкви входили владыка Кирилл, викарный епископ Пимен и главный секретарь Синода архимандрит Иона. Все они характеризовались дирекцией вероисповеданий очень положительно, в частности, о митрополите Кирилле сообщалось, что он принадлежит к тем архиереям, которые «наиболее правильно ориентированы по отношению к народной власти, к идеям социализма и к Советскому Союзу, поддерживает все мероприятия правительства». При обсуждении текста обращения к христианам всего мира владыка Кирилл активно поддерживал позицию Московской Патриархии, а после возвращения на родину заявил представителям печати и радио: «Впечатление всей нашей делегации от всего, что мы видели в великой и братской нам Советской стране, построившей социализм, самое наилучшее. Мы имели возможность насладиться народным и культурным творчеством наших братьев, ведомых от успеха к успеху их великим вождем и учителем всех свободолюбивых народов Генералиссимусом И.В. Сталиным»[544].
С 30 мая по 6 июня 1952 г. в Болгарию по приглашению Священного Синода приезжал митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) в связи с присуждением ему ученой степени доктора богословских наук Софийской духовной академии. Во время визита владыка Николай неоднократно выступал с публичными лекциями и докладами в защиту мира, часть из которых транслировалась по радио, и фактически высказал пожелание о проведении в Болгарии миротворческой конференции представителей всех вероисповеданий (подобная конференция была проведена 5 октября 1952 г.). В беседах с членами Синода он старался усилить позиции митрополита Кирилла в качестве кандидата в Патриархи и ослабить оппозицию ему со стороны части архиереев[545].
Между тем кризисная ситуация в священноначалии Болгарской Церкви продолжалась, приобретя вялотекущий характер. Политические события, более значимые для руководства Болгарии – внутрипартийная борьба, политические процессы, реорганизация государственного аппарата – отодвинули для него на второй план церковную проблематику[546].
Это стало одной из причин того, что намеченные первоначально на сентябрь, а затем на вторую половину октября 1952 г. выборы Патриарха пришлось отложить, хотя было послано официальное приглашение на эти торжества в Москву, и там уже сформировали церковную делегацию во главе с митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием (Чуковым). Против созыва Церковного Народного Собора и выборов Патриарха выступили пять из девяти членов Синода: митрополиты Доростольский и Червенский Михаил, Варненский и Преславский Иосиф, Тырновский Софроний, Старо-Загорский Климент и наиболее активный из этой группы владыка Врачанский Паисий, публично заявивший о несвободе будущих выборов. Они же помешали избранию лояльного владыке Кириллу епископа Пимена Неврокопским митрополитом. Эти настроения объективно подпитывал своими действиями глава дирекции вероисповеданий П. Тагаров, который, по свидетельству Г.Г. Карпова, «не только администрировал, но запугивал и терроризировал угрозами ареста… прямо говорил, что если они [оппозиционеры] не будут голосовать за митрополита Кирилла, они будут арестованы»[547]. Фактический срыв выборов Патриарха побудил митрополита Кирилла снять с себя полномочия наместника-председателя Синода. В результате Болгарская Церковь временно осталась без первоиерарха.
Подобный провал привел к замене в конце сентября на посту главы дирекции вероисповеданий Павла Тагарова выпускником Софийской духовной семинарии, бывшим начальником отдела печати МИДа Михаилом Кючуковым (к этому времени дирекция подчинялась уже не Министерству иностранных дел, а напрямую Совету Министров). В письме Г.Г. Карпова секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову от 15 ноября 1952 г. отмечалось, что «создавшееся в Болгарской Православной Церкви и, прежде всего, в ее руководстве положение заслуживает внимания по соображениям политического характера». Обращалось внимание на то, что «захват руководства в Синоде группой Паисия может вызвать затруднения в привлечении Болгарской Церкви к общей внешнецерковной деятельности Православных Церквей СССР и стран народной демократии», и предлагалось привлечь внимание Болгарской коммунистической партии к создавшемуся положению «для принятия необходимых мер»[548].
В соответствии с распоряжением Совета Министров СССР от 23 декабря 1952 г. в Советский Союз на один месяц был приглашен глава дирекции вероисповеданий М. Кючуков, который с 5 по 31 января 1953 г. находился в Москве, Сталинграде, Киеве и Ленинграде (в частности, посетил Ленинградскую духовную академию). По поручению В. Червенкова он подробно проинформировал советских чиновников о положении и деятельности Болгарской Церкви и получил консультации по существующему в Болгарии закону об исповеданиях, а также по вопросу предстоящей реорганизации дирекции (учреждение института ее уполномоченных на местах и т. д.). В беседе с Г.Г. Карповым М. Кючуков заявил, что, в отличие от своего предшественника, он будет согласовывать все наиболее важные мероприятия с ЦК Болгарской коммунистической партии, где для руководства его работой выделен секретарь ЦК Тодор Живков[549].
Согласно письму архимандрита Мефодия (Жерева) Патриарху Алексию от 16 февраля 1953 г., митрополит Кирилл (видимо, пытаясь таким способом справиться с оппозицией в Синоде) в случае избрания Патриархом хотел оставить за собой Пловдивскую епархию, а на Софийскую кафедру вернуть бывшего экзарха Стефана, но тот, продолжая считать себя Предстоятелем Болгарской Церкви, в состоявшейся 17 января личной беседе отказался[550]. Следует отметить, что еще 24 июня 1952 г. полный состав Священного Синода на своем заседании отмечал, что владыка Стефан «продолжает незаконно считать себя митрополитом Софийским и экзархом Болгарским»[551]. Вероятно, в своем противостоянии с властями и большинством членов Синода бывший экзарх решил идти до конца.
Через несколько месяцев сопротивление оппозиции среди членов Синода оказалось в основном сломлено. Владыку Пимена избрали Неврокопским митрополитом, что укрепило позиции владыки Кирилла. По свидетельству родственников митрополит Кирилл сказал им: «Пришел указ из Москвы – через месяц я буду Патриархом». В этой связи якобы имелось личное указание Сталина об избрании его Патриархом в связи со вступлением Турции в НАТО и антикоммунистической политикой Константинопольской Патриархии, чтобы прекратить любую формальную зависимость от нее Болгарской Церкви[552].
С санкции болгарского правительства 8 мая 1953 г. был созван III Церковный Народный Собор, который принял, с небольшими изменениями, новый устав Православной Церкви и провозгласил восстановление Патриаршества. Священный Синод определил в качестве претендентов на Патриарший престол митрополитов Пловдивского Кирилла, Видинского Неофита и СтароЗагорского Климента, кандидатуры которых были одобрены правительством. 10 мая 104 из 107 участников Собора избрали Болгарским Патриархом митрополита Кирилла (Маркова), который возглавлял Церковь до своей кончины 7 марта 1971 г.[553]