А что остается от Империи? Очень много. Во-первых, остается философско-политический опыт, который никто и никогда не принимает во внимание. Который никто и никогда не хочет исследовать. А зачем? А вдруг я бессмертна? Да? Вот все умрут, а я бессмертна. А это опыт, который существует, как теория возникновения и исчезновения Империи?
Вы знаете, мне даже страшно вам говорить, но это правда. Существует тысяча и одна теория — целая наука, изучающая причины гибели Римской Империи. И, конечно, вся она начинается с гуннов, готов, варваров. Нет! Иосиф Бродский написал гениальную пьесу. Она называется «Мрамор». Рассказывать я ее вам не буду, захотите — прочитаете. Там все хорошо это показано.
На самом деле, Император Каракалла не был дураком и понимал, что что-то не так. Все как-то сложно, не вытанцовывается. И в армии плохо служат. Попробовал сделать что-то с армией — не получилось. А что государство? Это закон под охраной армии и армия под управлением закона. Закон и армия — вот и все. Государство — закон и армия.
Император Каракалла
И тогда Каракалла издал совершенно замечательный закон. Во-первых, помните я вам рассказывала о вольноотпущенниках? Эти вольноотпущенники были иноземные олигархи. Они очень сильно преуспели в Римской Империи. Вспомните о том олигархе, что был банкиром у самого Императора Нерона и построил ему Золотой дом. А Нерону — тьфу, плевать было, кто деньги дает. Он о последствиях не думал. И вот Каракалла издал закон, по которому, если человек имеет определенные деньги, он получает все гражданские права Римской Империи. Что там началось! Что-то невероятное! Будем анализировать этот опыт? Никогда! Но это было! Там начался внутренний развал. Империя стала гнить изнутри. Когда говорят, что они были обжорами, развратниками, такими-сякими — имеется в виду уже та пора, которую мы называем закатом. Или то, что Гумилев называл «периодом гомеостаза». И всегда одно и то же. И никогда ничего другого.
Почитайте «Этногенез и биосфера». Там все написано. Там все исследовано. Не мной придумано. Необратимые процессы. Тем не менее, если не Греция и не Рим, то, что же делала Европа? Вы же понимаете, на какой культурной базе мы все стоим. За несколько занятий до вас дошло, что такое римское строительство? Это, как Пушкин — наше всё. За что не уцепись, за что не схватись. Это всё уже сделано.
И вот одним из самых поразительных явлений в этом римском государственном образовании стало то, что является первичной ячейкой общества. Вот, за что они так цеплялись? Чем они больше всего дорожили?
Помните, я вам рассказывала историю происхождения римского портрета? Атриум в доме и там портреты предков. Потом все те, кто пришел неизвестно откуда начали скупать эти атриумы. Последний атриум — чистый, чистокровный, аристократический был сдан в Капитолийский музей. Кем? Лукино Висконти. Вы знаете такого режиссера Лукино Висконти? Его семья получила патрициат при Адриане Антонине и это была непрерывная и прямая линия. И у него были портреты всех античных предков. И он их сдал в музей. Весь род Висконти! А семья — это всё. Семья — это атриум. Это — первичная ячейка общества.
К сожалению, мы с вами до этого не дойдем. Я исследовала Империю Чингисхана, потому что меня очень интересует и фигура Чингисхана, и организация его кочевого мира — его кочевой Империи. Там тоже была интересная ячейка. Что такое ячейка? Вот для Рима этой ячейкой была семья. Дом. Вот на этом держалось всё.
Вы же помните, как они сажали деревья, когда рождался первый мальчик? И как они смотрели, что там растет, и кем он станет. Будет Императором! Какой Император? Полковник писать не умел, а его сын стал Императором! Семья, семейные традиции, семейные устои. Семья — это портрет, это развитие портрета. Портреты предков. Генеалогическое древо. Род Висконти — непрерывен. От Адриана Антонина и до Лукино Висконти. А боковая линия сейчас идет. Они были миланскими герцогами. Им принадлежал весь Милан. Миланское герцогство — всегда Висконти и до сих пор Висконти. Данте писал о Висконти в «Божественной комедии». А куда их денешь-то, если они все рождаются и рождаются, всё семья и семья. Эта традиция сохраняется. В Италии главное — семья. Это очень интересно. Вспомните фильм «Рокко и его братья». Какой гениальный фильм того же Лукино Висконти. А почему? А потому что он знает, что это такое. Это КЛАН.
Конечно, я завтра иду в Мэрию и говорю:
— Вы знаете, мне надоело работать. Хочу быть безработной.
Они говорят:
— Браво! Какая у тебя семья?
— Я и четверо детей.
— Сейчас квартиру получишь трехкомнатную. И в очереди стоять не надо. Все готово, пенсию тебе даем и двух рабов. Делай с ними, что хочешь.
И я такая счастливая, в бане моюсь, на вечеринки хожу, а самое главное — сижу на стадионе и смотрю бои гладиаторов. Государство довольно и я. Но дома у меня НЕТ. У меня инсула. А мне нужен дом. И вот дом для них, собственный дом — главное. Римская Империя — это собственный дом.
А кто живет на этих римских виллах? Это очень интересно. На вилле Императора Диоклетиана, на Адриатическом море, существует целый город, который называется Сплит. Это просто вилла Императора Диоклетиана. Там все сохранилось — бани и все, что надо. А город получается внутри и никуда ничего не делось.
В Риме вы никогда не знаете, когда был построен тот или иной дом — в Римской Империи или после. Вы не представляете, какое это интересное исследование! Вот эта линия, вот это движение семейных и домовых традиций.
Конечно, бывает, что все разрушается по разным причинам. Но разрушается не так много, как мы думаем. Небольшие семейные дома. И вот у нас есть с вами музей — вилла Остиа под Римом, Помпеи и Геркуланум. Вот Господь распорядился так: в 89-ом году взял — и пыш-ш-ш. И говорит:
ebooksa