— Юрко, кажись, побойчее…
— О, тот — герой. Североморец! На атомных лодках, пишет, скрозь бывает.
— Пишет? — с особой заинтересованностью переспросил Лука, наваливаясь грудью на заборчик.
— А як же! И про то, и про другое. Холода, каже, лютые. Снегу — завалы. А пшеница не растет. Север — тут спорить нечего. Крепость, говорит, ихняя стоит на самом берегу. Снежногорском называется. За ним дальше — уже ничего нема, пустая вода.
— Одна вода?
— Ага!.. Примерно, як у Новой Петровке. Це ж тоже крепость была когда-то казацкая. Рубеж. Дальше — одно море. Так и там… — Охрим Тарасович сокрушенно покачал головой. — Край земли. Это ж токо сказать! А ну-ка, послужи долгую службу — без зубов останешься. Хотя, пишет, усё есть, усё привозят. Посылок, мол, никаких не посылайте, фруктами снабжены, заявляет, вплоть до бананов.
— Забота!.. — протянул Терновой. — Правда ваша, служба у них тяжелая, но зато обеспечены, я вам скажу, як космонавты.
— Отборный народ…
— Домой скоро?
— Хо-хо!.. — протянул невесело Охрим Тарасович. — Что ты! Еще в отпуске не был, а ты его под демобилизацию подводишь. Следующим летом только на побывку ожидаем.
— Жениться там не собирается? — пошутил настороженно Терновой.
— Хлопец видный. Такому не трудно будет и одружиться.
— Ленты-позументы… — невесело поддержал собеседник.
— Само собой! По всей форме… — Вдруг, погасив оживление, Баляба сказал серьезно, ловя беспокойно бегающий серо-зеленый глаз Тернового: — О чем не слыхать, про то не знаем. Видно, нет.
— Да мне что? — начал оправдываться Лука. — Я только так, пытаю.
— Не пишет, — еще раз уточнил Баляба.
Поздно вечером, когда Антон явился домой и, сбросив с себя пыльную пропотевшую рубаху, умылся до пояса, надел чистую сорочку, сел к столу, заставленному обильной Паниной стряпней, Охрим Тарасович заметил:
— Шо, весна жару нагнала, некогда и поисты?
Антон отломил от паляницы увесистый шматок хлеба, откусил запеченную корочку, стал жевать с таким старанием, что резко выступали на скулах рубчики желваков.
— Нагонит. Особенно с нашими полеводами.
ebooksa