– В пятницу, накануне убийства, он спросил: «Как считаешь, может, кто-нибудь ненавидит меня так сильно, что готов убить?», а я ответила: «Нет, что ты… глупости какие…»
– Что заставило его об этом задуматься? – уточнил я.
Мэри объяснила, что за пару недель до убийства они с Микки подъехали к дому и увидели на заднем крыльце двоих мужчин, которые поспешили скрыться. С того дня Микки стал заметно дерганым и повсюду брал с собой пистолет тридцать восьмого калибра.
Отец снова ее перебил, спросив, ходила ли Мэри ужинать с Микки в тот роковой вечер. Она ответила, что да, они съездили в «Уайт касл» за гамбургерами. Слэтцер уточнил, сколько у Микки в тот день было при себе денег.
– Тысяч двадцать или тридцать. Может, больше.
В тот вечер Мэри не снимала выручку с кассы, но приходил один парень отдать старый долг в шесть тысяч, и Микки, как водится, пересчитал деньги прямо в баре.
Я спросил Мэри, какова была ее реакция на новости про убийство. Та сообщила, что чуть не лишилась чувств. Она еще лежала в постели дома, как вдруг позвонила подруга и все рассказала. Взяв себя в руки, Мэри сама связалась с офисом шерифа, понимая, что ее и без того потащат на допрос.
– Они почти сразу за мной приехали, – добавила Мэри. – В понедельник вечером.
Я растерянно – такого никак не могло быть! – достал календарь.
– Давайте-ка уточним дату…
– Нет, лучше продолжим разговор о деньгах, – перебил отец.
Мэри гневно вскинула голову.
– Да что такое, папа! Кто, в конце концов, тут пишет книгу?
Слэтцер с хмыканьем кивнул на меня.
– Он в курсе, что я участвовал в расследовании.
– И какое это имеет отношение к делу? – огрызнулась Мэри.
Меньше всего мне хотелось устраивать ссору.
– Ваш отец просто помогает, чтобы я не упустил что-то важное. Я вовсе не допрашиваю вас, просто…
– А такое чувство, будто я на суде!
– Со мной иначе и не бывает, – фыркнул Слэтцер.